«Германия. Зимняя сказка

27.02.2022

Генрих Гейне

Германия

Предисловие

Я написал эту поэму в январе месяце нынешнего года, и вольный воздух Парижа, просквозивший мои стихи, чрезмерно заострил многие строфы. Я не преминул немедленно смягчить и вырезать все несовместимое с немецким климатом. Тем не менее, когда в марте месяце рукопись была отослана в Гамбург моему издателю, последний поставил мне на вид некоторые сомнительные места. Я должен был еще раз предаться роковому занятию -- переделке рукописи, и тогда-то серьезные тона померкли или были заглушены веселыми бубенцами юмора. В злобном нетерпении я снова сорвал с некоторых голых мыслей фиговые листочки и, может быть, ранил иные чопорно-неприступные уши. Я очень сожалею об этом, но меня утешает сознание, что и более великие писатели повинны в подобных преступлениях. Я не имею в виду Аристофана, так как последний был слепым язычником, и его афинская публика, хотя и получила классическое образование, мало считалась с моралью. Уж скорее я мог бы сослаться на Сервантеса и Мольера: первый писал для высокой знати обеих Кастилии, а второй -- для великого короля и великого версальского двора! Ах, я забываю, что мы живем в крайне буржуазное время, и с сожалением предвижу, что многие дочери образованных сословий, населяющих берега Шпрее, а то и Альстера, сморщат по адресу моих бедных стихов свои более или менее горбатые носики. Но с еще большим прискорбием я предвижу галдеж фарисеев национализма, которые разделяют антипатии правительства, пользуются любовью и уважением цензуры и задают тон в газетах, когда дело идет о нападении на иных врагов, являющихся одновременно врагами их высочайших повелик лей. Наше сердце достаточно вооружено против неге, дования этих лакеев в черно-красно-золотых ливреях" Я уже слышу их пропитые голоса: "Ты оскорбляешь же наши цвета, предатель отечества, французофил, хочешь отдать французам свободный Рейн!" Успокойтесь! Я буду уважать и чтить ваши цвета, если они того заслужат, если перестанут быть забавой! холопов и бездельников. Водрузите черно-красно-золотое знамя на вершине немецкой мысли, сделайте его стягом свободного человечества, и я отдам за него кровь моего сердца.

Успокойтесь! Я люблю отечество не меньше, чем вы. Из-за этой любви я провел тринадцать лет в изгнании, но именно из-за этой любви возвращаюсь в изгнание, может быть, навсегда, без хныканья и кривых страдальческих гримас. Я французофил, я друг французов, как и всех людей, если они разумны и добры; я сам не настолько глуп или зол, чтобы желать моим немцам или французам, двум избранным великим народам, сверну себе шею, на благо Англии и России, к злорадному удовольствию всех юнкеров и попов земного шара. Успокойтесь! Я никогда не уступлю французам Рейна, уже по той простой причине, что Рейн принадлежит мне. Да,

мне принадлежит он по неотъемлемому праву рождения, -- я вольный сын свободного Рейна, но я еще свободнее, чем он; на его берегу стояла моя колыбель, и я отнюдь не считаю, что Рейн должен принадлежать кому-то другому, а не детям его берегов.

Эльзас и Лотарингию я не могу, конечно, присвоить Германии с такой же легкостью, как вы, ибо люди этих стран крепко держатся за Францию, благодаря тем правам, которые дала им Французская революция, благодаря законам равенства и тем свободам, которые так приятны буржуазной душе, но для желудка масс оставляют желать многого. А между тем Эльзас и Лотарингия снова примкнут к Германии, когда мы закончим то, что начали французы, когда мы опередим их в действии, как опередили уже в области мысли, когда мы взлетим до крайних выводов и разрушим рабство в его последнем убежище -- на небе, когда бога, живущего на земле в человеке, мы спасем от его униженья, когда мы станем освободителями бога, когда бедному, обездоленному народу, осмеянному гению и опозоренной красоте мы вернем их прежнее величие, как говорили и пели наши великие мастера и как хотим этого мы -- их ученики. Да, не только Эльзас и Лотарингия, но вся Франция станет нашей, вся Европа, весь мир -- весь мир будет немецким! О таком назначении и всемирном господстве Германии я часто мечтаю, бродя под дубами. Таков мой патриотизм.

В ближайшей книге я вернусь к этой теме с крайней решимостью, с полной беспощадностью, но, конечно, и с полной лояльностью. Я с уважением встречу самые резкие нападки, если они будут продиктованы искренним убеждением. Я терпеливо прощу и злейшую враждебность. Я отвечу даже глупости, если она будет честной. Но все мое молчаливое презрение я брошу беспринципному ничтожеству, которое из жалкой зависти или нечистоплотных личных интересов захочет опорочить в общественном мнении мое доброе имя, прикрывшись маской патриотизма, а то, чего доброго, -- и религии или морали. Иные ловкачи так умело пользовались для этого анархическим состоянием нашей литературно-политической прессы, что я только диву давался. Поистине, Шуф-терле не умер, он еще жив и много лет уже стоит во главе прекрасно организованной банды литературных разбойников, которые обделывают свои делишки в богемских лесах нашей периодической прессы, сидят, притаившись, за каждым кустом, за каждым листком и повинуются малейшему свисту своего достойного атамана.

Еще одно слово. "Зимняя сказка" замыкает собою "Новые стихотворения", которые в данный момент выходят в издательстве Гофмана и Кампе. Чтобы добиться выхода поэмы отдельной книгой, мой издатель должен был представить ее на особое рассмотрение властей предержащих, и новые варианты и пропуски являются плодом этой высочайшей критики.

Генрих Гейне

То было мрачной порой ноября.

Хмурилось небо сурово.

Дул ветер. Холодным, дождливым днем

Вступал я в Германию снова.

И вот я увидел границу вдали,

И сразу так сладко и больно

В груди защемило. И, что таить,-

Я прослезился невольно.

Но вот я услышал немецкую речь,

И даже выразить трудно:

Казалось, что сердце кровоточит,

Но сердцу было так чудно!

То пела арфистка -- совсем дитя,

Но чувство правдивым. Я слушал ее,

Растроганный грустным мотивом.

И пела она о муках любви,

О жертвах, о свиданье

В том лучшем мире, где душе

Неведомо страданье.

И пела она о скорби земной,

О счастье, так быстро летящем,

О райских садах, где потонет душа

В блаженстве непреходящем.

То старая песнь отреченья была,

Легенда о радостях неба,

Которой баюкают глупый народ,

Чтоб не просил он хлеба.

Они без свидетелей тянут вино,

Проповедуя воду публично.

Я новую песнь, я лучшую песнь

Теперь, друзья, начинаю:

Мы здесь, на земле, устроим жизнь

На зависть небу и раю.

При жизни счастье нам подавай!

Довольно слез и муки!

Отныне ленивое брюхо кормить

Не будут прилежные руки.

А хлеба хватит нам для всех,-

Закатим пир на славу!

Есть розы и мирты, любовь, красота

И сладкий горошек в приправу.

Да, сладкий горошек найдется для всех,

А неба нам не нужно,-

Пусть ангелы да воробьи

Владеют небом дружно!

Скончавшись, крылья мы обретем,

Тогда и взлетим в их селенья,

Чтоб самых блаженных пирожных вкусить

И пресвятого печенья.

Вот новая песнь, лучшая песнь!

Ликуя, поют миллионы!

Умолкнул погребальный звон,

Забыты надгробные стоны!

С прекрасной Европой помолвлен тец|

Свободы юный гений,-

Любовь призывает счастливцев на

На радостный пир наслаждений.

И пусть обошлось у них без попа -

Их брак мы считаем законным!

Хвала невесте, и жениху,

И детям, еще не рожденным!

Венчальный гимн -- эта новая песнь,

События поэмы происходят осенью-зимой 1843 года. Лирический герой уезжает из Парижа, на время расставаясь со своей любимой женой, чтобы повидать знакомые места в родной Германии. Поэт очень соскучился по своей стране и не видел престарелую хворую мать почти тринадцать лет.
Поздней ноябрьским днем поэт прибыл в Германию. Его охватила такая радость и одновременно печаль при сознании того, что вокруг все немецкое - музыка, родная речь. Рядом с ним свою унылую песню поет маленькая девочка. Песня звучит о том, как тяжела земная жизнь простого труженика, и как еще многим не доступно настоящее райское блаженство. Но поэт желает слышать другую песню: о скором благополучии всех людей, так как на земле тоже будет скоро рай, и у всех будет вдоволь хлеба и сладкого зеленого горошка. Родная земля вдохновила поэта на радостную песню.
Малышка немного фальшивым голоском продолжала петь сладостную песенку. Упрямые таможенники делали свое дело, копошась в чемоданах поэта и стараясь найти в них запрещенные книги. Но тщетны их попытки! Все нужные книги поэт надежно схоронил в своих мыслях. Не добраться туда недальновидным блюстителям закона!

Аахен оказался первым городом, который посетил поэт. На улицах здесь царили хандра и сплин, а прусские военные по-прежнему поражали своей примитивностью и муштрой и за тринадцать лет вовсе не изменились. На почте поэт видит ненавистный герб орла. Почему -то это изображение особенно было неприятно лирическому герою.
Поздним вечером поэт прибыл в Кельн. Здесь он поужинал омлетом с ветчиной, и запил его добротным рейнвейном. Прогулка по ночному городу навевает молодому человеку нехорошие мысли о том, что Кельн обрел репутацию города мнимых святош и непорядочных попов, замучивших в тюрьмах цвет немецкой нации. Благо, ситуацию спас Мартин Лютер, который не позволил достроить Кельнский собор, а утвердил в Германии протестантскую веру.
После прогулки поэт возвращается домой и засыпает беззаботным детским сном. Так выспаться можно только на родной земле, где постели мягче и так сладко мечтать о лучшем будущем. Поэт подумал, что в отличие от нерадивых и грубоватых англичан, французов и других народов, немцам свойственна наивность и романтичность.

Утром герой отправляется из Кельна в Гаген. На дилижансе поехать не удалось, поэтому пришлось воспользоваться услугами почтовой кареты. Поэт приехал в Гаген в три часа и сразу принялся за трапезу. Его меню может позавидовать любой гурман. Он съел свежий салат, каштаны с капустой, приправленной ароматной подливкой, треску в масляном соусе, копченую сельдь, творог, колбасу и многое другое.
Герой действительно обладал отменным аппетитом. После выезда из Гагена поэт снова почувствовал голод. Расторопная девочка из Вестфалии угостила поэта горячим пуншем. И тут герою вспомнились роскошные вестфальские пиры, с бурными возлияниями, после которых поэт часто коротал остаток ночи под столом.
В это время карета оказалась в Тевтобургском лесу, где в 9 веке до н.э. немецкий вождь Герман разбил римлян. Поэт начинает думать о том, что случилось бы с Германией, если бы Герман тогда не побелил римлян. Везде бы царили порядки и нравы латинян. У Германии были бы свои весталки, швабы стали бы именоваться квиритами, а известной актрисе Бик-Пфейер был бы по вкусу скипидар - напиток знатных римлянок. Поэтому поэт безмерно рад исторической победе Германа над римлянами.

Но в лесу поэта ожидала неприятность. Сломалась его карета, на починку которой потребовалось достаточно много времени. К тому же он остался один в лесу, в окружении голодных волков, так как почтарь ушел за помощью. Поздней ночью поэт прибыл в грозную крепость Минден, комендант которой учинил молодому человеку настоящий допрос. Герою не нравится это, у него полностью пропадает аппетит. Он ложится спасть даже не поужинав. Утром поэт покидает крепость и едет дальше.
Далее поэт посещает Ганновер, с великолепным королевским дворцом. Король Ганновер - очень заботливый монарх. Он каждый вечер готовит клистир своей престарелой бабушке.
Поздней ночью поэт приезжает в Гамбург и идет к себе домой. Мать встречает сына с распростертыми объятиями. Она угощает его вкусной рыбой, изысканным гусем с апельсинами, не забывая при этом расспрашивать сына о политической обстановке во Франции, его личных делах. Но поэт явно не настроен на откровенный разговор.

После обеда поэт решил прогуляться по городу и осмотреть интересные места. Год назад в Гамбурге произошел большой пожар. Все вокруг давно изменилось. Многие улицы просто исчезли. Где тот дом, в котором поэт первый раз поцеловал девушку? Исчезла городская ратуша, торговая биржа, сенат. Зато банк по-прежнему остался целым и невредимым. Многих домов уже нет, да и многие люди давно уже умерли.
Поэт с издателем Кампэ спускается в погреб Лоренца, чтобы угоститься отменными устрицами с рейнвейном. По мнению молодого человека, Кампэ - хороший человек, так как вряд ли какой-нибудь другой издатель будет угощать поэтов такими лакомствами. В погребе лирический герой чрезмерно хорошо угостился вином и вышел прогуляться по городу. Вдруг на улице он встречает красивую женщину с лиловатым носом. Поэт спрашивает ее имя. Женщина отвечает, что имя ее - Гаммония, богиня-покровительница города Гамбурга. Но он не поверил женщине и последовал за ней в ее мансарду. Здесь поэт выпил чаю с ромом - угощение от новой знакомой. Начинается приятная беседа. Во время разговора поэт явно настроен на фривольности с новой знакомой, уделяет чрезмерное любопытство ее юбке, обещая при этом быть скромным в своем поэтическом слоге на страницах печати. Женщина явно смущена и начинает шутливо пугать молодого человека расправой от издателя Гофмана, который может лишить героя его мужского достоинства. Но все же женщина обнимает поэта. Что потом произошло ночью - об этом автор поэмы беседует с читателями в частном порядке.

Бог всемогущ. Приходит конец старым ханжам и злодеям. На смену им приходит молодое поколение - благородное, чистое сердцем и душой. Поэт искренне верит в дальновидность молодежи, что именно молодые люди должны уверовать в чистое и пылкое как пламя сердце лирического героя.

Краткое содержание поэмы "Германия. Зимняя сказка" пересказала Осипова А. С.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Германия. Зимняя сказка». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Германия. Зимняя сказка
Краткое содержание поэмы
Действие поэмы происходит осенью – зимой 1843 г. Это политическая поэма. Она посвящена в основном поеданию омлетов с ветчиной, гусей, уток, трески, устриц, апельсинов и т. п. и питью рейнвейна, а также здоровому сну.
Лирический герой поэта покидает веселый Париж и любимую жену для того, чтобы совершить кратковременную поездку в родную Германию, по которой очень соскучился, и навестить старую больную мать, которую не видел уже тринадцать лет.
Вступил он на родную землю хмурой ноябрьской

Порой и невольно прослезился. Он услышал родную немецкую речь. Маленькая девочка с арфой пела заунывную песню о скорбной земной жизни и райском блаженстве. Поэт же предлагает завести новую радостную песню о рае на земле, который вскоре настанет, потому что на всех хватит хлеба и сладкого зеленого горошка и еще любви. Эту радостную песнь он напевает оттого, что его жилы напоил живительный сок родной земли.
Малютка продолжала распевать фальшивым голосом сердечную песенку, а тем временем таможенники копались в чемоданах поэта, ища там запрещенную литературу. Но тщетно. Всю запрещенную литературу он предпочитает перевозить у себя в мозгу. Приедет – тогда напишет. Перехитрил таможенников.
Первый город, который он посетил, был Аахен, где в древнем соборе покоится прах Карла Великого. На улицах этого города царят сплин и хандра. Поэт встретил прусских военных и нашел, что за тринадцать лет они нисколько не изменились – тупые и вымуштрованные манекены. На почте он увидел знакомый герб с ненавистным орлом. Почему-то ему не нравится орел.
Поздно вечером поэт добрался до Кельна. Там он съел омлет с ветчиной. Запил его рейнвейном. После этого пошел бродить по ночному Кельну. Он считает, что это город гнусных святош, попов, которые сгноили в темницах и сожгли на кострах цвет немецкой нации. Но дело спас Лютер, который не позволил достроить отвратительный Кельнский собор, а вместо этого ввел в Германии протестантизм. А потом поэт побеседовал с Рейном.
После этого он вернулся домой и уснул, как дитя в колыбели. Во Франции он частенько мечтал поспать именно в Германии, потому что лишь родные немецкие постели такие мягкие, уютные, пушистые. В них одинаково хорошо мечтать и спать. Он полагает, что немцам, в отличие от алчных французов, русских и англичан, свойственна мечтательность и наивность.
Наутро герой отправился из Кельна в Гаген. Поэт не попал в дилижанс, и поэтому пришлось воспользоваться почтовой каретой. В Гаген приехали около трех часов, и поэт сразу начал есть. Он съел свежий салат, каштаны в капустных листах с подливкой, треску в масле, копченую селедку, яйца, жирный творог, колбасу в жиру, дроздов, гусыню и поросенка.
Но стоило ему выехать из Гагена, как поэт сразу же проголодался. Тут шустрая вестфальская девочка поднесла ему чашку с дымящимся пуншем. Он вспомнил вестфальские пиры, свою молодость и то, как часто оказывался в конце праздника под столом, где и проводил остаток ночи.
Тем временем карета въехала в Тевтобургский лес, где херусский князь Герман в 9 году до н. э. расправился с римлянами. А если бы он этого не сделал, в Германии были бы насаждены латинские нравы. Мюнхен имел бы своих весталок, швабы назывались бы квиритами, а Бирх-Пфейфер, модная актриса, пила бы скипидар, подобно знатным римлянкам, у которых от этого был очень приятный запах мочи. Поэт очень рад, что Герман победил римлян и всего этого не произошло.
В лесу карета сломалась. Почтарь поспешил в село за подмогой, а поэт остался один в ночи, и его окружили волки. Они выли. Утром карету починили, и она уныло поползла дальше. В сумерки прибыли в Минден – грозную крепость. Там поэт почувствовал себя очень неуютно. Капрал учинил ему допрос, а внутри крепости поэту все казалось, что он в заточении. В гостинице ему даже кусок за обедом в горло не полез. Так он и лег спать голодный. Всю ночь его преследовали кошмары. Наутро он с облегчением выбрался из крепости и отправился в дальнейшую дорогу.
Днем он прибыл в Ганновер, пообедал и пошел осматривать достопримечательности. Город оказался очень чистеньким и прилизанным. Там имеется дворец. В нем живет король. По вечерам он готовит клистир своей престарелой собаке.
В сумерках поэт прибыл в Гамбург. Пришел к себе домой. Двери ему открыла мать и просияла от счастья. Она стала кормить своего сыночка рыбой, гусем и апельсинами и задавать ему щекотливые вопросы о жене, Франции и политике. Поэт на все отвечал уклончиво.
За год до этого Гамбург пережил большой пожар и теперь отстраивался. В нем не стало многих улиц. Не стало дома, в котором, в частности, поэт впервые поцеловал девушку. Не стало типографии, в которой он печатал свои первые произведения. Не стало ни ратуши, ни сената, ни биржи, зато уцелел банк. Да и многие люди тоже умерли.
Поэт отправился с издателем Кампе в погребок Лоренца, чтобы отведать отменных устриц и выпить рейнвейна. Кампе – очень хороший, по мнению поэта, издатель, потому что редкий издатель угощает своего автора устрицами и рейнвейном. В погребке поэт напился и пошел гулять по улицам. Там он увидел красивую женщину с красным носом. Она его приветствовала, а он спросил ее, кто она и почему его знает. Она ответила, что она – Гаммония, богиня-покровительница города Гамбурга. Но он ей не поверил и отправился вслед за ней в ее мансарду. Там они долго вели приятную беседу, богиня приготовила поэту чай с ромом. Он же, подняв богине юбку и положив руку на ее чресла, поклялся быть скромным и в слове и в печати. Богиня раскраснелась и понесла полную ахинею, вроде того, что цензор Гофман вскоре отрежет поэту гениталии. А потом она его обняла.
О дальнейших событиях той ночи поэт предпочитает побеседовать с читателем в приватной беседе.
Слава Богу, старые ханжи гниют и постепенно дохнут. Растет поколение новых людей со свободным умом и душою. Поэт полагает, что молодежь его поймет, потому что его сердце безмерно в любви и непорочно, как пламя.

Ви зараз читаєте: Краткое содержание Германия. Зимняя сказка – Гейне Генрих

Генрих Гейне. Германия. Зимняя сказка

Действие поэмы происходит осенью-зимой 1843 г Лирический герой поэта покидает веселый Париж и любимую жену для того, чтобы совершить кратковременную поездку в родную Германию, по которой очень соскучился, и навестить старую больную мать, которую не видел уже тринадцать лет.

Вступил он на родную землю хмурой ноябрьской порой и невольно прослезился. Он услышал родную немецкую речь. Маленькая девочка с арфой пела заунывную песню о скорбной земной жизни и райском блаженстве. Поэт же предлагает завести новую радостную песню о рае на земле, который вскоре настанет, потому что на всех хватит хлеба и сладкого зеленого горошка и еще любви. Эту радостную песнь он напевает оттого, что его жилы напоил живительный сок родной земли.

Малютка продолжала распевать фальшивым голосом сердечную песенку, а тем временем таможенники копались в чемоданах поэта, ища там запрещенную литературу. Но тщетно. Всю запрещенную литературу он предпочитает перевозить у себя в мозгу. Приедет - тогда напишет. Перехитрил таможенников.

Первый город, который он посетил, был Аахен, где в древнем соборе покоится прах Карла Великого. На улицах этого города царят сплин и хандра. Поэт встретил прусских военных и нашел, что за тринадцать лет они нисколько не изменились - тупые и вымуштрованные манекены. На почте он увидел знакомый герб с ненавистным орлом. Почему-то ему не нравится орел.

Поздно вечером поэт добрался до Кельна. Там он съел омлет с ветчиной. Запил его рейнвейном. После этого пошел бродить по ночному Кельну. Он считает, что это город гнусных святош, попов, которые сгноили в темницах и сожгли на кострах цвет немецкой нации. Но дело спас Лютер, который не позволил достроить отвратительный Кельнский собор, а вместо этого ввел в Германии протестантизм. А потом поэт побеседовал с Рейном.

После этого он вернулся домой и уснул, как дитя в колыбели. Во Франции он частенько мечтал поспать именно в Германии, потому что лишь родные немецкие постели такие мягкие, уютные, пушистые. В них одинаково хорошо мечтать и спать. Он полагает, что немцам, в отличие от алчных французов, русских и англичан, свойственна мечтательность и наивность.

Наутро герой отправился из Кельна в Гаген. Поэт не попал в дилижанс, и поэтому пришлось воспользоваться почтовой каретой. В Гаген приехали около трех часов, и поэт сразу начал есть. Он съел свежий салат, каштаны в капустных листах с подливкой, треску в масле, копченую селедку, яйца, жирный творог, колбасу в жиру, дроздов, гусыню и поросенка.

Но стоило ему выехать из Гагена, как поэт сразу же проголодался. Тут шустрая вестфальская девочка поднесла ему чашку с дымящимся пуншем. Он вспомнил вестфальские пиры, свою молодость и то, как часто оказывался в конце праздника под столом, где и проводил остаток ночи.

Тем временем карета въехала в Тевтобургский лес, где херусский князь Герман в 9 году до н. э. расправился с римлянами. А если бы он этого не сделал, в Германии были бы насаждены латинские нравы. Мюнхен имел бы своих весталок, швабы назывались бы квиритами, а Бирх-Пфейфер, модная актриса, пила бы скипидар, подобно знатным римлянкам, у которых от этого был очень приятный запах мочи. Поэт очень рад, что Герман победил римлян и всего этого не произошло.

В лесу карета сломалась. Почтарь поспешил в село за подмогой, а поэт остался один в ночи, и его окружили волки. Они выли. Утром карету починили, и она уныло поползла дальше. В сумерки прибыли в Минден - грозную крепость. Там поэт почувствовал себя очень неуютно. Капрал учинил ему допрос, а внутри крепости поэту все казалось, что он в заточении. В гостинице ему даже кусок за обедом в горло не полез. Так он и лег спать голодный. Всю ночь его преследовали кошмары. Наутро он с облегчением выбрался из крепости и отправился в дальнейшую дорогу.

Днем он прибыл в Ганновер, пообедал и пошел осматривать достопримечательности. Город оказался очень чистеньким и прилизанным. Там имеется дворец. В нем живет король. По вечерам он готовит клистир своей престарелой собаке.

В сумерках поэт прибыл в Гамбург. Пришел к себе домой. Двери ему открыла мать и просияла от счастья. Она стала кормить своего сыночка рыбой, гусем и апельсинами и задавать ему щекотливые вопросы о жене, Франции и политике. Поэт на все отвечал уклончиво.

За год до этого Гамбург пережил большой пожар и теперь отстраивался. В нем не стало многих улиц. Не стало дома, в котором, в частности, поэт впервые поцеловал девушку. Не стало типографии, в которой он печатал свои первые произведения. Не стало ни ратуши, ни сената, ни биржи, зато уцелел банк. Да и многие люди тоже умерли.

Поэт отправился с издателем Кампе в погребок Лоренца, чтобы отведать отменных устриц и выпить рейнвейна. Кампе - очень хороший, по мнению поэта, издатель, потому что редкий издатель угощает своего автора устрицами и рейнвейном. В погребке поэт напился и пошел гулять по улицам. Там он увидел красивую женщину с красным носом. Она его приветствовала, а он спросил её, кто она и почему его знает. Она ответила, что она - Гаммония, богиня-покровительница города Гамбурга. Но он ей не поверил и отправился вслед за ней в её мансарду. Там они долго вели приятную беседу, богиня приготовила поэту чай с ромом. Он же, подняв богине юбку и положив руку на её чресла, поклялся быть скромным и в слове и в печати. Богиня раскраснелась и понесла полную ахинею, вроде того, что цензор Гофман вскоре отрежет поэту гениталии. А потом она его обняла.

О дальнейших событиях той ночи поэт предпочитает побеседовать с читателем в приватной беседе.

Слава Богу, старые ханжи гниют и постепенно дохнут. Растет поколение новых людей со свободным умом и душою. Поэт полагает, что молодежь его поймет, потому что его сердце безмерно в любви и непорочно, как пламя.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/

Христиан Иоганн Ге́нрих Ге́йне (нем. Christian Johann Heinrich Heine, произносится Ха́йнрих Ха́йнэ; 13 декабря 1797, Дюссельдорф - 17 февраля 1856, Париж) - немецкий поэт, публицист и критик еврейского происхождения.

Действие поэмы происходит осенью-зимой 1843 г

Лирический герой поэта покидает веселый Париж и любимую жену для того, чтобы совершить кратковременную поездку в родную Германию, по которой очень соскучился, и навестить старую больную мать, которую не видел уже тринадцать лет.

О дальнейших событиях той ночи поэт предпочитает побеседовать с читателем в приватной беседе.

В творчестве Генриха Гейне (1797-1856) в большей степени, чем в произведениях Гофмана, Клейста, Шамиссо, отразился процесс эволюции немецкого романтизма. Со многими сложностями этого процесса связана и глубокая противоречивость творческого метода писателя, что, в частности, получило выражение в связях романтика Гейне с эстетическими принципами ранних немецких романтиков, по отношению к которым он был не только критиком и ниспровергателем, но и достойным воспреемником.

Величие Гейне-художника определяется тем, что выдающуюся творческую одаренность он сочетал с широтой общественного кругозора. Объявляя себя приверженцем «вольной песни романтизма», он давал трезвую аналитическую оценку своему времени, в своем творчестве отражал важнейшие его закономерности.

Французская оккупация внесла в атмосферу раздробленной Германии прогрессивные идеи, в т.ч. новые принципы гражданского и религиозного равенства, которые на всю жизнь сделали Гейне "либералом" в традициях Французской революции.

Гейне считается последним поэтом «романтической эпохи» и одновременно её главой. Он сделал разговорный язык способным к лирике, поднял фельетон и путевые заметки до художественной формы и придал ранее не знакомую элегантную лёгкость немецкому языку. На его стихи писали песни композиторы Франц Шуберт, Роберт Шуман, Рихард Вагнер, Иоганн Брамс, П. И. Чайковский и многие другие.

Творческие достижения поэта этих лет наиболее ярко отразились в его замечательном произведении - поэме «Германия. Зимняя сказка» (1844). В ней воплотился весь предшествующий опыт идейно-художественного развития Гейне - прозаика, публициста, политического лирика. «Зимняя сказка», более чем любое другое произведение Гейне - плод глубоких раздумий поэта о путях развития Германии. Здесь наиболее полно выразилось его стремление видеть родину единым демократическим государством.

В поэме «Германия», представляющей собой, как и ранняя художественная проза, путевой дневник, автор рисует широко обобщающую картину старой Германии, со всей остротой ставит вопрос о революции, о двух возможных путях развития своей родины. В системе художественных средств поэмы эта тема выражена в резко альтернативной форме: либо гильотина (разговор с Фридрихом Барбароссой), либо тот страшный вонючий горшок, который Гейне увидел в комнатушке Гаммонии.

Главный объект политической сатиры поэмы - столпы политической реакции в Германии: прусская монархия, дворянство и военщина. Подъезжая холодным ноябрьским днем к пограничному рубежу, поэт с волнением слышит звуки родной речи. Это девочка-нищенка поет фальшивым голосом под аккомпанемент арфы старую песню об отречении от земных благ и о райском блаженстве на небе. Словами песни этой нищей арфистки говорит та старая убогая Германия, которую ее правители убаюкивают легендой о небесных радостях, чтобы народ не просил хлеба здесь, на земле.

Политические круги, против которых направлены острейшие строфы поэмы,- юнкерство и трусливая немецкая буржуазия, поддерживавшая стремление немецкой аристократии к воссоединению Германии «сверху», т. е. посредством возрождения «германской империи», призванной продолжить традиции «Священной Римской империи германской нации».

Разоблачение глубокой реакционности этой теории дано в тех главах поэмы (гл. XIV-XVI), где Гейне повествует о Барбароссе, «кайзере Ротбарте»*. Образ старого императора, воспетого в народных сказаниях и любезного сердцу консервативных романтиков, является в поэме одним из острейших приемов сатиры на сторонников «империи», на поборников «воссоединения сверху». Сам Гейне с первых строк своей поэмы выступает сторонником иного пути воссоединения Германии - пути революционного, ведущего к созданию Германской республики.

[* Барбаросса (ит.), Ротбарт (ср.-в.-нем.) «рыжебородый» - прозвище императора.]

Отвергая феодально-монархический принцип воссоединения Германии, поэт не приемлет и буржуазный строй. Дважды говорит он (V и VIII гл. поэмы) о своем разочаровании результатами буржуазной революции во Франции. Через многие главы поэмы проходит образ поэта-гражданина - активного участника революционной борьбы. В кёльнском эпизоде (VI и VII гл.) поэт выступает как карающий судья, который обрекает на физическое истребление представителей старой, реакционной Германии, а в XII главе в иносказательной форме автор говорит о своей верности революционным убеждениям.

Там, где поэт активно зовет на борьбу с реакцией, возникает глубоко двойственная трактовка образа революционного борца. С одной стороны, Гейне подчеркивает необходимость действенного участия поэта в революционной борьбе. Но как только обрушивается карающий меч, он просыпается от страшной боли в груди: удар по старому миру ранит и самого поэта.

Художественный метод поэмы характеризуется удачно найденным единством революционно-романтического и реалистического начал. Поэме присуще органическое сочетание острой публицистичности, памфлетного сарказма с поэтическим пафосом, с лирической непосредственностью и искренностью.

просмотров

Сохранить ВКонтакте