Орловские кадеты в белой борьбе. Кадеты и юнкера в белом движении Юные кадеты в белой армии
Михаил Кутузов тоже когда-то был кадетом © wikimedia commons
«Кадры воспитывают с юности, как честь смолоду берегут», – именно этот принцип лег в основу появившейся в Российской империи в начале XVIII века системы кадетского воспитания. Позднее, в XX веке, в страшную Гражданскую войну, кадетов назовут знаменем и совестью русской армии.
Фельдмаршал Михаил Кутузов, адмиралы Федор Ушаков и Иван Крузенштерн, конструктор первого самолета контр-адмирал Александр Можайский, летчик Петр Нестеров (первый в мире выполнивший «мертвую петлю»), знаменитый путешественник Николай Пржевальский, великие композиторы Николай Римский-Корсаков, Александр Скрябин, Сергей Рахманинов – что объединяет этих и еще множество других наших выдающихся соотечественников? Все они в разное время были кадетами Российской Империи.
Слово «кадет» происходит от уменьшительного «капдет» на гасконском наречии, что означает «маленький капитан» или «маленький глава». Ту роль, которую сыграли «маленькие капитаны» в истории России, переоценить сложно: конечно, не все из них стали профессиональными военными, но очень многие продвигали отечественное искусство, науку и культуру на благо Отечества. И очень многие выпускники кадетских корпусов навсегда вписаны в золотые страницы истории России.
«Учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества аки корень, семя и основание»
Кадетские корпуса, по сути, стали ответом на требования, которые выдвинуло новое время, время революционных преобразований Петра Великого. Вышедшему на новый виток развития государству жизненно необходимо было создать привилегированную касту военных, целые династии, уважающие традиции собственной страны, знающие ее историческое и культурное наследие и обладающие четкой гражданской патриотической позицией. Подобно тому, как еще при жизни царя-реформатора для детей духовенства были созданы специальные школы, для детей мещан и разночинцев – цифирные училища, для солдатских детей – гарнизонные школы, так же начали возникать и закрытые школы для дворянских детей.
Хабаровск. Кадетский корпус. © Фотобанк lori.ru
Еще в 1701 г. Петр I основал «Школу математических и навигацких наук», чуть позже возникли специальные инженерные и артиллерийские школы. Но образованных и хорошо подготовленных кадров для огромной армии все равно не хватало, и поэтому императрица Анна Иоанновна, взошедшая на престол в январе 1730 года, живо отреагировала на предложение президента Военной коллегии графа Миниха и посла России в Берлине графа Ягужинского учредить в России кадетский корпус.
В основу проекта изначально были заложены уставы прусского и датского кадетских корпусов, и в 1731 г. в Санкт-Петербурге открылись классы, названные «Рыцарской академией». Но уже в том же 1731 году вышел указ императрицы об учреждении «Корпуса кадет шляхетских». В этом указе говорилось: «Повелеваю учредить школы, чтобы все служилых отцов дети имели надежное пропитание, обучались, кто к каким наукам склонность имеет. Дабы со временем не только государству могли быть полезными, но и сами себе теми науками пропитание снискать могли».
К числу «пользительных Отечеству ремесел» Анна Иоанновна отнесла не только воинское дело, но и «науки разные: чтение и письмо, закон божий, арифметику и геометрию, географию и историю, умение на конях скакать, танцы, языки иностранные и прочее».
17 февраля 1732 года состоялось открытие первого кадетского корпуса в России. В этот день в строю стояло уже 56 воспитанников, однако вскоре число кадетов было увеличено до 300; начали открываться и другие кадетские корпуса.
Мундир кадета Сухопутного шляхетного кадетского корпуса (1793) © wikimedia commons
Вместе с тем, не все шло ровно и гладко – и прежде всего потому, что в России на тот момент еще не существовало как таковой педагогической науки, теоретических и практических наработок, элементарно – учебников. Книги, амуницию, математические приборы (в особенности – циркули) приходилось заказывать в Нарве, Ревеле и Риге. Не было и достаточного количества преподавателей, которые могли бы обучать воспитанников предметам, входящим в программу. Первых учителей вообще принимали на службу без тщательной проверки – лишь бы соискатель имел свое жилье неподалеку от корпуса.
Чем аристократичнее школа - там суровее порядки
С самого начала Кадетский корпус находился под самым пристальным вниманием первых лиц Российской империи. Правители страны, а также высший командный состав армии и видные государственные деятели регулярно посещали кадетов, вносили свои поправки в учебную программу, даже принимали экзамены. Так, Екатерина II стала «шефом корпуса», а со времен Александра I присутствие на летних лагерных сборах отпрысков царской династий вообще стало обычным делом.
При Николае I в корпусе обучались цесаревич Александр Николаевич, и его братья – великие князья Константин, Николай и Михаил Николаевич.
При Николае I в корпусе обучался цесаревич Александр Николаевич © wikimedia commons
Вместе с тем, в столь привилегированное учебное заведение могли попасть не только дети из знатных родовитых семейств, но и дети обычных штабс-офицеров. Преимуществами обладали мальчики из неимущих семей и те, чьи отцы были ранены или убиты на войне. При всей своей закрытости и элитарности, эта школа не отличалась снобизмом, столь присущим современным «аристократичным» школам для маленьких нуворишей.
Сделать такие выводы можно, изучая правила корпуса:
– При поступлении с родителей брали подписку о том, что они добровольно отдают ребенка в заведение не менее чем на пятнадцать лет и «даже во временные отпуски брать не будут».
– Все кадеты проживали вместе на территории корпуса, под надзором со стороны воспитателей. Один капитан с поручиком всегда безотлучно находился с кадетами.
– В комнатах кадеты размещались по 6-7 человек, из которых один назначался старшим.
Кадеты 1-го кадетского корпуса эпохи наполеоновских войн © wikimedia commons
– В процессе учебы кадеты строго руководствовались расписанием занятий.
– Надзиратели обязаны были воспитывать в кадетах «учтивость, пристойную покорность, умение повелевать и бороться с ложью и другими непристойными пороками».
– Помимо основной учебы, кадетов обучали строевой подготовке, они участвовали в парадах, несли караульную службу; сдавали публичные экзамены в присутствии императрицы или министров, генералитета.
Словом, обучение в корпусе никак нельзя было назвать простым и легким, а самих кадетов – «мальчиками-мажорами». Например, все они работали в токарных и столярных мастерских: считалось, что будущий офицер обязан уметь все. Внеклассные часы также были загружены до предела – кадеты занимались спортом, фехтованием, выездкой, танцами, иностранными языками, пением, музыкой, декламацией, участвовали в театральных постановках.
Воспитанники из горцев 1-го и 2-го Кадетских корпусов. 1855 год © wikimedia commons
Самое же главное внимание уделялось тому, чтобы привить будущему офицеру необходимые нравственные качества: так, в кадетских корпусах строго запрещались «дедовщина», вранье и ябедничество. Старшие кадеты обязаны были заботиться о младших, и помогать им в учебе. За леность и равнодушие отпрыск даже самого благородного рода мог быть запросто отчислен из школы. Прилежных же учеников поощряли походами в театр, на городские ярмарки, народные гуляния и «на пироги» в офицерские семьи.
Генерал-поручик Иван Иванович Бецкий, сподвижник Екатерины II, в написанном им новом уставе кадетского корпуса, кратко и емко описал цели и задачи такого воспитания:
а) сделать человека здоровым и способным сносить воинские труды;
б) украсить сердце и разум делами и науками, потребными гражданскому судье и воину;
в) взрастить младенца здорового, гибкого и крепкого, вкоренить в душе его спокойствие, твердость и неустрашимость.
Генерал-поручик Иван Бецкий – автор устава кадетского корпуса © wikimedia commons
Еще генерал-поручик сформулировал два правила, абсолютно необходимых с его с точки зрения, для воспитания «новых людей». Во-первых, принимать в корпус детей не старше шести лет (в этом возрасте, по его мнению, еще можно освободить ребенка от пороков, заимствованных им в семье), и, во-вторых, безотлучное пребывание воспитанника в корпусе в течение 15 лет при редких, устанавливаемых начальством свиданиях с родственниками под присмотром воспитателей. Это опять же необходимо для изоляции «от вредного влияния со стороны старой породы».
«Шагнули из строя земного в строй небесный»
На протяжении двух с лишним веков воспитанники кадетских корпусов были цветом нации, и с честью выполняли наказ Петра Великого «искать того, чтобы быть на море во время боя». С той же жертвенностью и преданностью своему долгу встретили они Октябрьский переворот 1917 года. На тот момент в России было открыто тридцать кадетских корпусов, а также юнкерские училища. И ни один кадетский корпус из тридцати, и ни одно юнкерское офицерское училище не изменило присяге.
Когда в Петербурге мимо кадетских корпусов в феврале 1917 года двигались демонстрации «освобожденного пролетариата», кадеты распахивали окна и пели у окон гимн старой России, рискуя быть растерзанными неуправляемой толпой. В Москве юнкера и кадеты с небольшим количеством офицеров захватили Кремль и мужественно защищали его. У них не было союзников, они были одиноки, и с гордостью обреченных защищали то, что было главным символом их убеждений.
Один из кадетов начала XX века © Фотобанк lori.ru
Юнкера и кадеты хлынули в Белую армию, и быстро стали ощутимой угрозой для большевиков. Современник тех трагических событий пишет: «Они говорили басом, чтобы казаться старше. Они изнемогали под тяжестью солдатской пехотной винтовки. Они совершали огромные, никакими уставами не предусмотренные переходы. Они тонули в реках, замерзали в снегах, безропотно голодали, переживали отчаяние безнадежности. Слово «кадет» стало самым ненавистным и самым яростным символом для революционеров».
В конце концов генерал Врангель, чтобы уберечь оставшихся в живых кадетов, создал в Крыму новый кадетский корпус и собрал туда со всех фронтов сражавшихся юношей. За парты вновь сели мальчики, но уже опаленные войной, – только Георгиевских кавалеров на этом курсе оказалось более сорока человек. После того как Белая армия потерпела поражение, эмигранты создали несколько кадетских корпусов в Сербии и во Франции. Это – единственный случай, когда военное учреждение одной страны существовало на территории другого государства. Кадетское движение за рубежом – еще одна страница нашей истории, которую нужно знать каждому.
Кадеты © Фотобанк lori.ru
Во времена СССР были открыты Суворовские и Нахимовские училища. Создание таких училищ было велением времени и стало заметной страницей в истории отечественной армии и флота. Но возрождение кадетских корпусов с их уникальным опытом воспитанием гражданина и патриота стало возможным лишь после 1991 года.
Кадеты и юнкера в Белом движении Воспитанные в твердых принципах службы за Веру, Царя и Отечество, кадеты и юнкера, для которых. эта формула являлась смыслом и целью всей их будущей жизни, приняли революцию 1917 года, как огромное несчастье и гибель всего, чему они готовились служить и во что верили. Красный флаг, заменивший русский национальный, они сочли, с первых же дней его появления, тем, чем он в действительности и был, а именно грязной тряпкой, символизирующей насилие, бунт и надругательство над всем для них дорогим и священным. Хорошо зная об этих настроениях, которые кадеты и юнкера не считали нужным скрывать от новой власти, она поспешила в корне изменить быт и порядки военно-учебных заведений. В первые же месяцы революции Советы поспешили переименовать кадетские корпуса в «гимназии военного ведомства», а роты в них - в «возрасты», строевые занятия и погоны отменить, а во главе корпусной администрации поставить «педагогические комитеты», куда, наряду с офицерами-воспитателями, директорами и ротными командирами, вошли и стали играть в них доминирующую роль солдаты-барабанщики, дядьки и военные фельдшера. Помимо этого, революционное правительство в каждый корпус назначило «комиссара», являвшегося «оком революции». Главной обязанностью таких «комиссаров» было прекращать на корню все «контрреволюционные выступления». Офицеры-воспитатели стали заменяться штатскими учителями, под именем «классных наставников», как в гражданских учебных заведениях. Все эти реформы кадетская среда встретила единогласным возмущением. При первых же известиях о начавшейся в разных местах России гражданской войне кадеты стали массами покидать корпуса, чтобы вступить в ряды Белых армий, сражавшихся против большевиков. Однако, как молодежь, воспитанная в твердых принципах воинской чести, кадеты в лице их строевых рот, прежде чем покинуть навсегда родные корпуса, приняли все от них зависящие меры, дабы спасти свои знамена - символ их воинского долга - не допустить, чтобы они попали в руки красных. Кадетские корпуса, которым удалось в первые месяцы революции эвакуироваться в районы Белых армий, взяли знамена с собой. Кадеты же корпусов, оказавшихся на территории советской власти, сделали все от них зависящее и возможное, чтобы скрыть свои знамена в надежных местах. Знамя Орловского Бахтина корпуса тайно было унесено из храма офицером-воспитателем подполковником В. Д. Трофимовым, совместно с двумя кадетами и спрятано в надежном месте при очень трудных обстоятельствах. Кадеты Полоцкого кадетского корпуса, с опасностью для собственных жизней, спасли знамя из рук красных и вывезли его в Югославию, где око затем было передано Русскому кадетскому корпусу. В Воронежском корпусе кадеты строевой роты тайно вынесли из храма знамя, а на его место в чехол положили простыню. Исчезновение знамени красные заметили лишь тогда, когда оно находилось уже в надежном месте, откуда было затем вывезено на Дон. Среди известных случаев спасения знамен, принадлежавших кадетским корпусам, самое значительное дело было совершено кадетами-симбирцами, которые, вместе со знаменем своего корпуса, спасли и хранившиеся с ним два знамени Полоцкого кадетского корпуса. Это славное дело выделяется не только числом спасенных знамен, но и количеством лиц, принимавших в этом то или иное участие. К началу марта 1918 года Симбирский кадетский корпус уже находился под контролем местных большевиков. У входа в корпусное здание стояли часовые. В вестибюле располагался главный караул с пулеметами. Знамена находились в корпусной церкви, дверь которой была закрыта на ключ и охранялась часовым. А рядом, в столовой был караул из пяти красногвардейцев. О намерении большевиков отобрать знамена, сообщил, пришедший во 2-е отделение 7-го класса, полковник Царьков, один из корпусных преподавателей, особенно любимый кадетами. Поцеловав близ стоявшего кадета, полковник этим намекнул кадетам на их обязанности в отношении корпусной святыни. Отделение поняло намек и, не посвящая других кадет, составило план похищения знамен, в исполнении которого приняли участие все, без исключения, кадеты славного второго отделения, выполняя полагающиеся, сообща продуманные и распределенные задачи. Кадетам А. Пирскому и Н. Ипатову посчастливилось незаметно снять слепок ключа от церковной двери. А вечером, когда хитростью удалось отвлечь внимание часового и караула, заготовленным по слепку ключом открыли церковь, сорвали полотнища и, охраняемые всюду расставленными «махальными», доставили знамена в свой класс. Снимали знамена: А. Пирский, Н. Ипатов, К. Россин и Качалов - прикомандированный кадет 2-го Петербургского кадетского корпуса. Большевики, утром заметившие исчезновение знамен, производили обыски во всех помещениях корпуса, но безрезультатно. Знамена, очень находчиво, были скрыты в классе же, на дне бочонков с пальмами. Но возникла новая задача - вынести знамена из корпуса. Через два дня, когда по сговору предстояло передать знамена находившемуся в городе прапорщику Петрову, который лишь в 1917 году окончил Симбирский же корпус, - решили действовать «на ура». Самые сильные кадеты отделения спрятали знамена за пазуху, их окружили толпой и разом кинулись через швейцарскую, мимо растерявшихся часовых, на улицу. Потом, когда передача знамен уже была произведена, вернулись в корпус и объяснили свою выходку желанием подышать свежим воздухом, прогуляться. В дальнейшем, уже после роспуска корпуса, большевики арестовали целый ряд корпусных офицеров, обвиняя их в сокрытии знамен. Находившиеся еще в городе кадеты славного второго отделения собрались для обсуждения вопроса - как бы выручить из тюрьмы офицеров, даже не знавших, где находятся знамена. Кадеты А. Пирский, К. России и Качалов предложили, что они сознаются большевикам в похищении знамен, а при допросах будут заявлять, что знамена увез Н. Ипатов, который больше месяца тому назад уехал в Манчжурию. Так и поступили. Воспитатели вышли из тюрьмы, а их места заняли кадеты. Но Бог вознаградил их дух: так получилось, что суд признал их невиновными... А от мести большевиков им удалось сбежать. Знамена переданы были на хранение сестре милосердия Евгении Викторовне Овтрахт. Она спрятала их и передала в руки генерала барона Врангеля после занятия добровольцами гор. Царицына. Приказом за № 66 от 29 июня 1919 года за этот подвиг она была награждена Георгиевской медалью. В январе 1955 года знамя, спасенное г. Овтрахт, ставшей игуменьей Эмилией, прибыло в США и ныне находится в митрополичьем храме Синода Зарубежной Церкви. Кадеты Омского корпуса в 1918 году, получив от красного командования приказ снять погоны, вечером того же дня собрались всем корпусам в сборной зале, сложили все погоны в гроб, который затем старшими кадетами был зарыт в землю. Знамя Сумского кадетского корпуса, ныне также находящееся в США, спасено с опасностью для его жизни кадетом Димитрием Потемкиным. В Белой борьбе за Россию против красных первыми выступили в октябре 1917 года Александровское военное училище и кадеты трех московских корпусов. Юнкера несколько дней подряд защищали Москву от захвата ее большевиками, причем третья рота Училища, даже и после поражения не пожелавшая сдать оружия, была красными уничтожена поголовно. Узнав о выступлении юнкеров-александровцев против красных, строевая рота Третьего московского Императора Александра II корпуса присоединилась к юнкерам и заняла позицию вдоль реки Яузы, в то время, как строевая рота Первого московского корпуса прикрывала юнкерский фронт с тыла. Под огнем превосходившего их числом противника юнкера и кадеты, расстреливаемые со всех сторон, стали отходить к реке Яузе, где и задержались. В это время строевая рота Второго московского корпуса, построившись в сборной зале под командой своего вице-фельдфебеля Слонимского, обратилась с просьбой к директору корпуса разрешить выйти на помощь юнкерам и кадетам двух других корпусов. На это последовал категорический отказ, после чего Слонимский приказал разобрать винтовки и, со знаменем во главе, повел роту к выходу, который загородил собой директор корпуса, заявивший, что «рота пройдет только через его труп». Правофланговыми кадетами генерал был вежливо отстранен с пути и рота явилась в распоряжение командующего сборным юнкерско-кадетским отрядом на реке Яузе. Кадеты трех московских корпусов и юнкера-александровцы покрыли себя в эти дни бессмертной славой в борьбе с красными. Они бились в течение двух недель, доказав на деле, что значат для русского кадета и юнкера товарищеская спайка и взаимная выручка. В дни большевистского переворота в октябре 1917 года с оружием в руках сражались против большевиков в Петрограде почти все военные училища во главе с особенно пострадавшим в этой борьбе Николаевским инженерным. Морской кадетский корпус в Петрограде в первые дни революции подвергся нападению бунтующей черни и солдат, во главе с вышедшими из повиновения нижними чинами Лейб-Гвардии Финляндского полка и запасных частей. Директор Морского корпуса адмирал Карцев приказал раздать оружие гардемаринам и старшим кадетам, и корпус оказал бунтовщикам вооруженное сопротивление. Желая спасти гардемаринов и кадет, директор Морского корпуса вышел в вестибюль и вступил в переговоры с нападающими, заявив им, что в здание корпуса он толпу не пустит, так как отвечает за казенное имущество, но готов выдать некоторое число винтовок и разрешит делегатам осмотреть все помещения, дабы убедиться в отсутствии пулеметов, в стрельбе из которых агитаторы обвиняли Морской корпус. Однако, в то время, как по приказу адмирала Карцева его помощник - инспектор классов ген.-лейт. Бригер отправился с делегатами для осмотра корпуса, на адмирала было произведено нападение, он получил удар прикладом по голове и был увезен в здание Государственной Думы, где тяжело себя ранил, покушаясь на самоубийство. Заместивший адмирала Карцева ген.-лейтенант Бригер на посту директора корпуса, распустил кадет и гардемаринов по домам и в этот день, в сущности, закончилось 216-летнее служение корпуса Российской империи. В Воронежском кадетском корпусе, когда пришел манифест об отречении Государя Императора, который директор прочел в церкви, настоятель храма - законоучитель корпуса о. протоиерей Стефан (Зверев), а за ним и все кадеты зарыдали. В тот же день кадеты строевой роты сорвали с флагштока красную тряпку, вывешенную писарями и, при открытых окнах, сыграли национальный гимн, подхваченный голосами всего корпуса. Это вызвало прибытие к зданию корпуса красной гвардии, которая намеревалась перебить кадет. Последнее с большим трудом было предотвращено директором, генерал-майором Белогорским. В первые дни большевизма, осенью и зимой 1917 года, все кадетские корпуса на Волге были разгромлены, а именно: Ярославский, Симбирский и Нижегородский. Красногвардейцы ловили кадет в городах и на станциях железных дорог, в вагонах, на пароходах, избивали их, калечили, выбрасывали на ходу поездов из окон и бросали в воду. Уцелевшие кадеты этих корпусов одиночным порядком прибывали в Оренбург и присоединялись к двум местным корпусам, в дальнейшем разделив их судьбу. Псковский кадетский корпус, переведенный в 1917 году из Пскова в Казань и разместившийся в здании Духовной семинарии на Арском поле, во время октябрьского выступления большевиков в этом городе, как и московские кадеты, присоединился к местным юнкерам, сражавшимся с красными. В 1918 году кадеты-псковичи выступили походным порядком на Иркутск, где снова с оружием в руках,уже в 1920 году, сражались против красной власти. Часть из них погибла в боях, а уцелевшие, перебравшись в Оренбург, продолжали борьбу с красными. Одному кадету удалось в Сибири даже организовать свой собственный партизанский отряд. Знамя Псковского корпуса было спасено из рук красных корпусным священником, настоятелем о. Василием. Командир второй роты Симбирского кадетского корпуса, - полковник Горизонтов, преодолевая тысячи затруднений и опасностей, вывел остатки корпуса в Иркутск, где в декабре 1917 года юнкера тамошнего военного училища не позволили местным большевикам захватить власть в городе, сражаясь с красной гвардией в течение восьми суток. В эти дни юнкера потеряли убитыми и ранеными больше 50 человек и несколько офицеров, но сами перебили свыше 400 красных. 17 декабря 1917 года строевая рота Оренбургского Неплюевского корпуса, под командованием своего вице-фельдфебеля Юзбашева, ушла из корпуса и присоединилась к отряду оренбургских казаков атамана Дутова. В их рядах кадеты приняли участие в боях с красными под Карагандой и Каргадой, понеся потери ранеными и убитыми, а затем остатки роты, совместно с юнкерами Оренбургского казачьего училища, оставили Оренбург и степями двинулись на юг. Этот поход описан талантливым пером кадета-писателя Евгения Яконовского. Кадеты Оренбургского Неплюевского корпуса (выпускного класса) впоследствии почти целиком составили команду броневого поезда «Витязь», как другие кадеты составляли команды бронепоездов «Слава офицера» и «Россия». В январе 1918 года юнкера Одесского пехотного училища, вместе со своими офицерами, были окружены в здании училища со всех сторон красногвардейскими бандами. Оказав им энергичное сопротивление, юнкера только на третий день боя, и то по приказанию начальника Училища, полковника Кислова, оставили здание одиночным порядком и группами, чтобы пробраться на Дон и вступить в ряды Добровольческой армии. В октябре 1917 года Киевское пехотное имени Великого Князя Константина Константиновича военное училище вступило в бой с красными впервые на улицах Киева и понесло в этом бою первые потери. Захватив силой оружия поездной состав на вокзале, оно перешло на Кубань, где в рядах кубанских частей участвовало в Ледяном походе и при взятии Екатеринодара. Начиная с осени 1917 года и до зимы 1923 года огромные пространства России были охвачены Гражданской войной. В этой грандиозной борьбе русские кадеты и юнкера заняли самое почетное место, подтверждая принцип того, что «погоны у кадет разные, но душа одна». Кадеты и их старшие товарищи и братья - юнкера понесли страшные потери убитыми, ранеными и замученными,не говоря уже о навеки искалеченных физически и морально на всю их остальную жизнь. Эти дети и юноши-добровольцы были самым прекрасным и, вместе с тем, самым тягостным из всего в Белом движении. Об их участии в этой страшнейшей из войн должны быть впоследствии написаны целые книги, о том, как пробивались в Белые армии эти дети и юноши, как бросали свои семьи, как находили, после долгих трудов и поисков, обетованную армию. Первые отряды добровольцев, начавшие бороться с красными у Ростова и Таганрога, были в огромном своем большинстве составлены из кадет и юнкеров, как и отряды Чернецова, Семилетова и других основоположников борьбы с красными. Первые гробы, неизменно провожаемые в Новочеркасске печальным атаманом Калединым, заключали в себе тела убитых кадет и юнкеров. На их похоронах генерал, Алексеев, стоя у открытой могилы, сказал: - Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям, и этот памятник должен изображать орлиное гнездо и убитых в нем орлят... В ноябре 1917 года в гор. Новочеркасске сформировали Юнкерский батальон, состоявший из двух рот: первой юнкерской, под командой ротмистра Скосырского и второй кадетской, под командой штабс-капитана Мизерницкого. 27 ноября он получил приказание погрузиться в поезд и с полусотней Донского казачьего военного училища был направлен в Нахичевань. Выгрузившись под огнем противника, батальон быстро построился, как на учении и, идя во весь рост, бросился в атаку на красных. Выбив их из Балабинской рощи, он в ней закрепился и продолжал стрелковый бой при поддержке двух наших орудий. В этом бою почти целиком погиб взвод капитана Донскова, состоявший из кадет Орловского и Одесского корпусов. Найденные после боя трупы оказались обезображенными и исколотыми штыками. Так кровью русских детей-кадет обагрилась русская земля в первом бою, положившем основание Добровольческой армии и Белой борьбе при взятии Ростова-на-Дону. В январе 1918 года в Екатеринодаре был создан отряд добровольцев имени «Спасения Кубани», под командой полковника Лесевицкого, состоявший из кадет различных корпусов и юнкеров Николаевского кавалерийского училища. В его рядах геройски пали на поле чести кадеты: Георгий Переверзев - Третьего московского корпуса, Сергей фон Озаровский - Воронежского, Данилов - Владикавказского и многие другие, имена которых записаны у Господа Бога... После взятия Воронежа отрядом генерала Шкуро, многие кадеты местного корпуса, скрывавшиеся от красных в городе, записались добровольцами в отряд. Из них в последующих боях были убиты кадеты-воронежцы: Гусев, Глонти, Золоторубов, Селиванов и Гроткевич. Поэтесса Снасарева-Казакова посвятила свои, рвущие душу стихи кадетам-добровольцам, погибшим под Иркутском: «Как звезды были их глаза. Простые, русские кадеты; Их здесь никто не описал И не воспел в стихах поэта. Те дети были наш оплот, И Русь поклонится их гробу; Они все там до одного Погибли в снеговых сугробах...» Славой и честью покрыли себя кадеты всех Российских корпусов, сражавшиеся рядом со своими старшими братьями-юнкерами на Оренбургском фронте, у генерала Миллера на Севере, у генерала Юденича под Дугой и Петроградом, у адмирала Колчака в Сибири, у генерала Дидерихса на Дальнем Востоке, у казачьих атаманов на Урале, Дону, Кубани, в Оренбурге, Забайкалье, Монголии, в Крыму и на Кавказе. У всех этих кадет и юнкеров был один порыв, одна мечта - пожертвовать собой для Родины. Этот высокий подъем духа и вел к победе. Только им и объяснялся весь успех добровольцев против многочисленного врага. Это отразилось и на песнях добровольцев.наиболее характерной из которых является их песня в Ледяном походе на Кубани: Вечерней порой, сомкнувшись в строю, Поем мы негромкую песню свою О том, как в далекие степи ушли Мы, дети безумной, несчастной земли, И в подвиге видели цель мы одну - Спасти от позора родную страну. : Пугали нас вьюги и холод ночной. - Недаром нам дался поход Ледяной...» «Порыв по своей возвышенности, своему бескорыстию, по самопожертвованию столь исключительный», - писал один из наших славных кадет-писателей, - «что подобный ему трудно отыскать в истории. Этот подвиг тем значительнее, что был совершенно бескорыстен, мало оценен людьми и лишен лаврового венка победы...» Один вдумчивый англичанин, бывший на юге России во время гражданской войны, сказал, что «в истории мира он не знает ничего более замечательного, чем дети-добровольцы Белого движения. Всем же отцам и матерям, отдавшим своих детей за Родину, он должен сказать, что их дети принесли на поле брани святыню духа и в чистоте юности легли за Россию. И если люди не оценили их жертв и не воздвигли им еще достойного памятника, то их жертву видел Бог и принял их души в Свою райскую обитель...» Великий Князь Константин Константинович, предчувствуя ту светлую роль, которая в будущем достанется:на делю так любимых им кадет, задолго до революции посвятил им пророческие строки: «Хоть мальчик ты, но сердцем сознавая Родство с великой воинской семьей, Гордися ей принадлежать душой; Ты не один - орлиная вы стая. Настанет день и, крылья расправляя, Счастливые пожертвовать собой, Вы ринетесь отважно в смертный бой, - Завидна смерть за честь родного края!..» В дни Белого движения на Украине, при гетмане Скоропадском, кадетские корпуса были восстановлены под именем «войсковых бурс» в Киеве, Сумах, Полтаве и Одессе. Равным образом открылись снова кадетские корпуса: Хабаровский, Иркутский, Новочеркасский и Владикавказский, так. как революция и большевизм привели к тому, что за период 1917–18 г. г. погибли все военные училища и 23 кадетских корпуса из 31, существовавшего до марта 1917 г. в России. Гибель большинства из них была ужасна, и беспристрастная история когда-либо отметит те кровавые события, которые сопутствовали этой гибели, как, например, поголовное избиение персонала и кадет Ташкентского корпуса, которое можно приравнять разве к избиению младенцев на заре Нового Завета... Это была недостойная месть большевиков за то, что строевая рота ташкентских кадет принимала участие в обороне Ташкентской крепости вместе с юнкерами и школами прапорщиков. После разгрома Белого движения судьба кадетских корпусов, бывших на территории белых армий сложилась весьма трудно и печально. Так, в день эвакуации Одессы, 25 января 1920 года, только часть Одесского и Киевского корпусов успела, под огнем красных, погрузиться на пароходы. Другая же часть, не смогшая пробиться в порт, была вынуждена, повернув обратно, присоединиться к отступающим из города белым войскам; командовал этой частью капитан Реммэрт. 31-го января 1920 года в отряде полковника Стесселя, при отступлении к румынской границе, она геройски защищала левый фланг отряда в боях под Кенделем и Зельцем, после чего кадетам удалось переправиться в Румынию. Прилагаемый к настоящей книге приказ Военного представителя в Румынии от 2/15 апреля 1920 г. говорит достаточно красноречиво об этом подвиге кадет. Страшные дни, пережитые ими, талантливо описаны кадетом-писателем Евгением Яконовским в лучшем его произведении «Кандель». Хабаровскому корпусу, после гибели Белой армии в Сибири, пришлось эвакуироваться во Владивосток на Русский остров, а затем в Шанхай. Сибирский Императора Александра I корпус через Владивосток и Китай попал в Югославию. 19 декабря 1919 года наступление красных на Новочеркасск заставило Донской корпус, во главе с его директором, генералом Чеботаревым, двинуться походным порядком на юг. Через Новороссийск корпус был эвакуирован в Египет, а затем в Югославию. Сюда же после эвакуации армии генерала Врангеля, попали и кадетские корпуса, нашедшие себе приют в Крыму и Сведенные в Крымский кадетский корпус. В Югославии, благодаря этому, после ликвидации Белого движения России оказались три кадетских корпуса из остатков прежних корпусов царского времени, а именно: 1) Крымский - из кадет Петровского - Потавского и Владикавказского корпусов в гор. Белая Церковь; 2) Первый Русский - из остатков корпусов Киевского, Полоцкого и Одесского в гор. Сараево; 3) Донской - из кадет Новочеркасского, Первого Сибирского и Хабаровского корпусов в гор. Гаражде. Впоследствии все эти три корпуса были сведены в один, названный Первым Русским В. К. Константина Константиновича кадетским корпусом, кадеты которого называют себя: «княже-константиновцы»; шефство было дано приказом Короля Югославии АЛЕКСАНДРА I. Корпус этот просуществовал в Югославии вплоть до занятия ее войсками Красной армии в последнюю мировую войну. Что касается военных училищ, то во время Белой борьбы на Кубань и Дон из Киева, как говорилось выше, прибыло первым Киевское пехотное училище. После сражений на улицах родного города оно, отправившись на Кубань, приняло участие в ее освобождении, после чего возобновило военно-учебную работу в Екатеринодаре, а затем в Феодосии. Работа эта прерывалась участием училища в боях, как, например, в Крыму у Перекопа, когда оно оставило на нем две офицерских и 36 юнкерских могил, а затем, в августе 1920 года, приняло участие в десанте на Кубань генерала Улагая. Осенью 1920 года жители гор. Феодосии намеревались поставить на набережной памятник, представляющий собой занесенную снегом фигуру юнкера, защищающего Крым. Этот памятник должен был увековечить подвиг Училища, которое в январскую стужу 1920 года спасло Крым от красных. Помимо Киевского училища, в Добровольческой армии на Юге России возродилось также Александровское пехотное училище, под начальством генерала А. А. Курбатова. Оно было награждено генералом Врангелем серебряными трубами с Николаевскими лентами за десантную операцию на Тамани, под начальством генерала Хамина. Николаевское кавалерийское училище было образовано в Галлиполи,а затем, после переезда армии, в Югославию обосновалось в Белой Церкви, где дало 3 выпуска, а именно: в ноябре 1922 года, в июле 1923 года и в сентябре 1923 г. Кроме того, перед своим закрытием в 1923 году оно выпустило эстандарт-юнкеров. Всего окончило его и было произведено в корнеты 352 человека. В Болгарии некоторое время существовали прибывшие из Галлиполи Сергиевское артиллерийское училище, Алексеевское пехотное, Инженерное и Николаевское артиллерийское. Морской кадетский корпус, после эвакуации армии генерала Врангеля из Крыма, обосновался в Бизерте, где несколько лет продолжал свое существование для того, чтобы дать возможность гардемаринам и кадетам окончить курс. Необходимо упомянуть также о Русском военном училище в Китае, открытом правителем Манчжурии - маршалом Чжан-Цзо-Лином для пополнения офицерами его армии, сражавшейся с красными в Манчжурии. Училище сформировали по программе русских военных училищ мирного времени с двухгодичным курсом, причем преподавателями и офицерами в нем были русские. Первый выпуск его имел место в 1927 году, второй в 1928 году. Все юнкера, произведенные из него в офицеры, русские по национальности, приказом по Общевоинскому союзу были признаны подпоручиками русской армии. Наконец, ныне во Франции, в окрестностях Парижа, существует Русский корпус-лицей имени Иператора Николая II, благодаря пожертвованию и ежегодной материальной помощи этому учебному заведению леди Лидии Павловны Детерлинг. Первым директором его был генерал Римский-Корсаков, по мысли которого лицей основан. Покровителем корпуса, до самой своей смерти в 1955 году, являлся августейший кадет и юнкер - Великий Князь Гавриил Константинович. В 1936 году Глава Дома Романовых пожаловал леди Детерлинг, в благодарность за большое русское дело, ею поддерживаемое, титул княгини Донской, при Высочайшем указе. Ко всему вышеизложенному не лишним будет добавить, что со времени революции круто изменился взгляд русского образованного общества за границей на русские военно-учебные заведения, выказавшее столько геройства и самоотвержения при защите родины во время Гражданской войны в России. Этому лучшим свидетельством служит признание одного из руководителей общественного мнения до революции, писателя и публициста Александра Амфитеатрова, который в одной из своих статей в зарубежной прессе воскликнул, изумляясь самопожертвованием и геройством кадет: «Не знал я Вас, господа кадеты, честно признаюсь и только теперь осознал глубину Вашего подвижничества...» Заканчивая эту книгу, я должен с большим удовлетворением признать, что кадеты русских зарубежных корпусов целиком впитали в себя лучшие традиции кадет царского времени, в лице княже-константиновцев ныне являясь ядром и главной опорой Общекадетского объединения за границей. Да пошлет Господь Бог им счастья дожить до того светлого дня, когда они смогут передать факел нашей преемственности кадетам будущей свободной национальной России. Идя навстречу пожеланиям многих кадет и исполняя их просьбу, я с удовольствием присоединяю к своему труду следующие статьи: написанные Сергеем Палеологом, Михаилом Залесским и Череповым - все затрагивающие одну и ту же «кадетскую» тему. А. Марков.
У многих наших граждан представление о кадетском образовании достаточно поверхностное. Дескать, «отставные офицеры одели детей в военную форму и прививают им любовь к армии». Однако все гораздо сложнее. Среди воспитанников кадетских корпусов всегда было много выдающихся людей: государственных деятелей, полководцев, представителей науки и искусства. И одной лишь военной формой (и даже любовью к армии) не воспитать из мальчишек такие личности.
Возрождение кадетских образовательных учреждений началось в России почти 20 лет назад - в 1992 году. Происходило это чаще всего на чистом энтузиазме отдельных граждан, обеспокоенных судьбой подрастающих поколений; часто у новорожденных корпусов не было самого необходимого. Однако многие общественные организации не остались в стороне и принялись помогать кадетским образовательным учреждениям.
Одной из таких организаций стал Фонд содействия кадетским корпусам имени Алексея Йордана. Сегодня он активно помогает развитию в нашей стране системы кадетского воспитания и образования, разрабатывает необходимые программы и проекты, регулярно выпускает журнал «Российская кадетская перекличка». Уже несколько лет фонд успешно работает в братской Сербии; не так давно он с помощью учащихся кадетских корпусов привел в порядок мемориальное русское кладбище в городе Белая Церковь.
О работе фонда, о кадетском образовании, его перспективах и преимуществах рассказывает генеральный директор Фонда содействия кадетским корпусам имени Алексея Йордана Ольга Барковец.
- Ольга, для начала - о
деятельности фонда. В чём выражается поддержка
кадетских корпусов?
Трудно сегодня говорить о работе, которая началась на старте 1990-х, оформилась в середине 1990-х и продолжается по сей день. Тогда, в 1990-е годы, когда в нашем обществе начали рушиться идеалы, когда много детей оказалось на улице, потому что родителям некогда было заниматься их воспитанием, в среде нескольких поколений выпускников военных училищ родилась идея возродить кадетские корпуса. Это совпало с приездом в Россию выпускников кадетских корпусов, которые действовали в русском зарубежье в 1920- 1940-е годы. Мы называем их старшими кадетами.
В начале 1990-х годов произошло удивительное единение «белых» и «красных», потому что те, кто уехал в 1920-е годы, разделяли идеологию белого офицерства, а их потомки (многие родились в эмиграции) приехали на свою историческую родину и встретили здесь людей, окончивших советские суворовские и нахимовские училища. Это один из удивительных феноменов того времени: люди не стали выяснять идеологические разногласия и проявлять какие-то политические амбиции. Они объединились в главном: надо думать, как спасать молодое поколение страны. Первые корпуса появились в 1992 году в Новосибирске, в 1994-м - в Новочеркасске и в Москве. Это была «инициатива снизу», инициатива энтузиастов, горевших идеей возродить кадетские корпуса. Я думаю, что в новой России пока еще нет такого социального явления, такого успешно реализованного «социального заказа», как кадетские учреждения. Именно заказа гражданского общества.
Давно известно, что нельзя ничего искусственного, «мертворожденного» навязать социуму. Реальной жизнью всё равно это будет отторгнуто. Порой представители власти придумывают какую-нибудь новацию и начинают ее усиленно «внедрять». Как правило, впустую. Помнится, придумали лозунг: «Заберём всех беспризорников и отправим их в кадетские корпуса». Ничего не получилось, потому что идея была изначально неправильная, непродуманная. Но вот то, что сумело возродиться инициативой «снизу», благодаря усилиям граждан, - это и есть настоящее, прочное, необходимое.
Возрождение в стране кадетской модели наглядно свидетельствует, что о развитии системы воспитания детей и подростков надо заботиться ежедневно и ежечасно. А не по случаю либо больших праздников, к примеру, очередного юбилея Дня Победы, либо драматических событий, к примеру, как на Манежной площади. Когда вдруг снова вспомнили, что ребят, оказывается, надо воспитывать. И не только в семье, но и в школе.
У нас в стране сегодня более 150 кадетских образовательных учреждений только в системе образования и науки. Представьте динамику: в 1992-м появился первый кадетский корпус, прошло 18 лет - их уже более 150! Значит, дело это живое, жизненно необходимое! Напомню, что в 1917 году в императорской России был 31 кадетский корпус. Где воспитывали элиту Российской империи: выдающихся полководцев, военных, педагогов, художников, писателей.
А теперь о нашем фонде. Одним из старших кадет, который приехал в Россию в начале 1990-х, был Алексей Борисович Йордан, отец учредителя нашего Фонда содействия кадетским корпусам. Он, как и его однокашники, закончил в Сербии Русский кадетский корпус великого князя Константина Константиновича. Алексей Борисович был одним из самых активных деятелей, желавших возродить кадетские корпуса.
От намерений быстро перешли к действию: вместе со своими новыми друзьями-суворовцами старшие кадеты ездили по России, помогали создавать кадетские корпуса, давали деньги на покупку погон, мундиров, сапог. Как-то Алексей Борисович приехал в один из старейших кадетских корпусов, Воронежский Михайловский кадетский корпус, и видит, что воспитанники ходят по классам для занятий различными предметами со своими стульями. Он спросил: «Почему дети таскают стулья за собой?» Ему ответили, что стульев мало, у корпуса нет денег на новые. Алексей Борисович тут же нашёл деньги.
 |
Потом Борис Алексеевич решил, что необходимо работать системно: надо создать благотворительный фонд, действующий по европейским стандартам, прозрачный по отчётности, работающий не на сиюминутные потребности, а на решение главной задачи - создание системы воспитания на основе кадетских образовательных учреждений.
В 1999 году мы стартовали. Зарегистрировали частный благотворительный фонд и с той поры даём гранты кадетским образовательным учреждениям на реализацию различных программ, связанных с воспитанием детей; разрабатываем свои проекты, направленные на сохранение традиций в кадетских корпусах, чтобы наши дети росли не потребителями, а занимались благотворительностью, волонтёрством.
Мы поддерживаем систему духовно-нравственного воспитания детей. Для этого подготовили программу «Добро творим вместе». Она в первую очередь направлена на развитие милосердия и сострадания у воспитанников кадетских корпусов.
Мы помогаем строить или возрождать корпусные храмы; могу с гордостью сказать, что один из самых красивых корпусных храмов в Петербурге, в кадетском ракетно-артиллерийском корпусе, мы возродили совместно с начальником корпуса полковником Евгением Ермоловым. В этом году храму исполнилось 200 лет. И снова туда приходят кадеты, там проводятся уроки православной культуры, у воспитанников есть духовник.
О фонде можно рассказывать долго. Есть у нас программа, связанная с сохранением российских реликвий в Сербии; мы делаем дизайн-проекты для музеев кадетских корпусов. Об этом и многом другом можно узнать на нашем сайте. Мы помогли возродить систему кадетского образования, а теперь стремимся сделать её совершенной.
Ваш фонд проводил много мероприятий в Сербии. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом. Чем отличается работа в Сербии от работы в России?
Мне кажется, нет ни одного русского человека, который, приехав в Сербию, не влюбился бы в неё. В Сербии чувствуешь какую-то особую связь с нашей историей и культурой, духовную связь.
Всё началось в 2006 году: мы поддержали инициативу переименовать центральную площадь небольшого сербского города Белая Церковь в Площадь русских кадет. Представляете, впервые в истории Сербии будет увековечена память о пребывании там русских кадетских корпусов! Мы готовили это событие совместно с Посольством России, с Обществом русских кадет, с Российским кадетским братством. Идею поддержал мэр Белой Церкви. На торжественную церемонию открытия Площади русских кадет собрались не только почетные гости, но и много жителей Белой Церкви.
А потом возникла новая идея.
Когда мы знакомились с достопримечательностями города, с местами, связанными с русским зарубежьем, нас поразило состояние русского некрополя, где похоронены преподаватели и воспитанники кадетских корпусов, офицеры русской армии. Заброшенные могилы, полуржавые кресты, бурьян... И это несоответствие тому великому событию, которое произошло два часа назад, привело нас к мысли, что нужно привезти сюда юных кадет из России, чтобы вместе с ними восстановить этот некрополь.
Через год мы вернулись в Белую Церковь вместе с 40 кадетами и гимназистками из Красноярского края и Нижегородской области. Мы видели, какой огромный резонанс вызвал наш приезд. Многие жители даже не знали, что в их городе были когда-то кадетские корпуса, и теперь словно открыли новую страницу в истории Белой Церкви. Они встречали нас с удивленными глазами, не веря, что дети из далёкой Сибири приехали приводить в порядок русское кладбище.Это был хороший урок и для наших ребят. Мы видели, как они погружались в историю пребывания русских кадет в Сербии в 20-40-е годы прошлого века, видели, как менялись лица подростков, их отношение к тому, что они носят кадетские погоны. Возможно, именно тогда они стали чувствовать себя частью большой кадетской семьи.
Нас поражало, что сербы приходили к некрополю, где работали мальчишки и девчонки, и приносили воду и яблоки, ведь летом было очень жарко. Потом мэр города сказал нам: «Мы воспитываем своих детей по-европейски: они знают о своих правах, но подчас не знают своих обязанностей. А ваши дети знают свои обязанности и только потом вспоминают о своих правах».
Юные кадеты удивили и сербов, и нас. Мы поняли, что этот проект нужно продолжать. Через год мы привезли в Белую Церковь новых воспитанников кадетских корпусов.
 |
Мы приехали в Белую Церковь и на третий год. Нас ждали и принимали, нас просто полюбили. И Россия была представлена на сербской земле не какими-то официозными делегациями, а обычными смешливыми ребятами, которые по утрам работали, потом встречались со своими сверстниками, давали концерты для жителей, где под шквал аплодисментов гремела знаменитая «Катюша».
 |
- Неужели все так гладко было в работе фонда?
Конечно, были и трудности. Но благодаря испытаниям мы только закаляемся. В первую очередь, имеющаяся законодательная база не позволяет работать на том уровне доверия к благотворительным фондам, который необходим. Это общая проблема благотворительного сообщества и государства. Приходилось доказывать, что у нас чистые помыслы. И что порой благотворительный фонд может более эффективно сделать то, чего не смогло сделать государство.
Конечно, система переподготовки кадров должна быть организована в Министерстве образования, но, к сожалению, пока там не сложилось. Частые реформы не закрепили структуры, которая системно занималась бы кадетскими учреждениями.
В чём преимущества кадетского образования перед обычным школьным? Отличаются ли как-то учащиеся кадетских корпусов от большей части молодёжи?
Хороший вопрос. Однажды во время интервью корреспондентка одного из западных информационных агентств довольно жёстко меня спросила: «Зачем военизировать образование?» Я объяснила, и она сказала, что хочет поехать и посмотреть сама. Через несколько дней она позвонила с просьбой: есть ли возможность устроить её сына в кадетский корпус?
Рассказываю это к тому, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сегодняшние кадетские образовательные учреждения отличаются стройной системой воспитания. Она реализуется со дня поступления ребёнка в кадетскую школу-интернат и до выпуска. Важно, что в кадетских школах (школах-интернатах) учатся мальчики (сейчас, правда, есть и девочки) с 10 лет. В 10 лет ещё можно формировать мировоззрение ребёнка, вкладывать в него какие-то базовые ценности. Главное отличие - система воспитания, построенная на лучших военно-патриотических и духовно-нравственных традициях.
- А как лучше прививать молодёжи любовь к православной культуре и к русской культуре вообще?
На мой взгляд, чтобы привить любовь к какому-то предмету, его надо глубоко знать. Если ребенку преподаётся, скажем, история культуры или ОПК, то очень многое зависит от педагога, от того, как он сможет заинтересовать ученика. Чтобы ребёнок, предположим, не только слышал, что есть такой композитор Рахманинов, но научился слушать и слышать его музыку. Скажем, отвезти кадетский класс в Ивановку, что в Тамбовской области, чтобы для кадет зазвучала музыка Рахманинова в его же имении. В прошлом году мы провели вместе с администрацией города Уварово там замечательный фестиваль «Кадетская симфония», в котором приняли участие более 300 кадет из Москвы, Воронежа, Нижнего Новгорода, Белой Калитвы, Шахты, Старого Оскола, Тамбова и Тамбовской области.
Можно много говорить о художнике Репине, но лучше один раз приехать в Нижний Новгород, увидеть Волгу, услышать об уникальной волжской культуре, которая вдохновляла многих художников, поэтов, писателей. Наш фонд в этом году продолжит программу «Кадетская симфония» на базе Нижегородского кадетского корпуса имени генерала В.Ф. Маргелова.
Прививая культуру и знания, важно не использовать двойных стандартов. Как ребёнок может вырасти личностью, если в школе ему говорят одно, а в жизни он видит другое?
Как сделать так, чтобы ребёнок, выйдя из корпуса, стал лидером, в том числе и духовным, для своих друзей и близких? Эти вопросы и пытается решить кадетское образование. Как мать мальчика, окончившего кадетский корпус, могу сказать, что там растут совсем другие дети, у них есть сильный стержень, помогающий стать достойными людьми.
Во-первых, этому способствует кадетское братство. Мальчики, выйдя из альма-матер, остаются друзьями на всю жизнь и помогают друг другу. Во-вторых, эти дети мотивированные, они знают, что им нужно в жизни, и цели эти не меркантильные. Любой человек должен ставить перед собой высокую цель и достигать её. Они готовы служить в армии. Раньше 50 процентов выпускников шли в гражданские вузы, остальные - в военные. Всего в высшие учебные заведения поступали 96-97 процентов выпускников. Мне кажется, такой показатель говорит о высоком качестве кадетского образования.
- Какие перспективы у кадетского образования?
Я думаю, рост кадетских корпусов продолжится. Сейчас активно развиваются казачьи кадетские корпуса. Перспективы большие, но нас настораживает количество открывшихся корпусов. От количества давно пора перейти к качеству, потому что, открыв кадетскую школу или корпус, важно не просто одеть детей в военную форму и заставить их ходить строем, а создать систему воспитания, соответствующую тем высоким идеалам, которые всегда были в кадетских корпусах страны. Сказала бы так: «Мы сегодня за чистоту жанра». Если вы назвались кадетским корпусом - соответствуйте этому. Если серьезной системы воспитания не будет - не будет и корпуса, какая бы у мальчишек ни была красивая форма.
Беседовала Ирина Обухова
|
Изменения в жизни кадетских корпусов начались с конца февраля 1917 г., когда к власти в России пришло Временное правительство. Новое руководство Военного министерства заявило о необходимости коренного преобразования всей системы подготовки офицерских кадров в соответствии с «новыми», «демократическими» началами. Приказом по Военному министерству от 13 марта 1917 г. при Главном управлении военно-учебными заведениями была учреждена комиссия под председательством начальника управления З.А. Макшеева для выработки положения о военно-учебных заведениях. В комиссию были делегированы представители кадетских корпусов и военных училищ Петрограда. В качестве образца для реформируемых кадетских корпусов предлагались милютинские военные гимназии. При этом возврат в 1882 г. к кадетским корпусам был назван реакционной мерой, «предпочитавшей широким замыслам великих мыслителей ограниченную немецкую муштровку и искусственную милитаризацию». Бывшие кадетские корпуса становились доступными для представителей всех сословий. 7 июля 1917 г. военный министр утвердил «Положение по учебно-воспитательной части для гимназий военного ведомства». Согласно этому положению все кадетские корпуса преобразовывались в военные гимназии с ликвидацией прежней кадетской атрибутики. Были отменены военный строй, погоны, ликвидированы звания, введена пятибалльная система оценки знаний, роты преобразованы в возраста. На должности воспитателей приглашались гражданские педагоги. Педагогические комитеты получили право назначать воспитателей и преподавателей и предлагать своих кандидатов на пост директоров и инспекторов классов для рассмотрения в ГУВУЗ. Учебные программы остались прежними. |
Значительная часть кадет встретила нововведения крайне враждебно. Воспитанные в духе преданности монархии и любви к военному делу, они решительно отрицали происходившие перемены. Кадеты не желали принимать присягу на верность Временному правительству. Они продолжали носить погоны, продев под погон белый платок, что должно было означать верность монархии. Это был стихийный мальчишеский протест. Иногда воспитанники гимназий вступали в конфликт с теми из педагогов, которые демонстрировали лояльность к новой власти. Начатая Временным правительством реформа кадетских корпусов не была завершена.
Путь русских кадетских корпусов в эмиграцию фактически начался 19 октября 1919 г., когда Петровский-Полтавский кадетский корпус в силу сложившихся обстоятельств Гражданской войны покинул Полтаву и перебрался во Владикавказ, где гостеприимно был принят Владикавказским кадетским корпусом. В общей сложности во Владикавказе собралось до 900 кадет.
Весной 1920 г. было принято решение об эвакуации кадетских корпусов из Владикавказа в Крым. Эвакуацию было решено проводить через порты Грузии. Переход по Военно-Грузинской дороге в основном совершался пешим порядком, подвод было очень мало, и они главным образом предназначались для провианта. В день колонна проходила по 20-25 км. Следовало учитывать, что были кадеты 9-10 лет. От непогоды беженцы укрывались бурками, которые были выданы всем участникам похода. Бурки укрывали от ветра и дождя.
Только 23 марта 1920 г. корпуса прибыли в Кутаиси. Грузинские власти не оказали кадетам никакой помощи. Корпуса были помещены в какой-то лагерь, за проволоку, питались теми продуктами, которые удалось вывезти с собой. 9 июня 1920 г. на пароходе «Кизил Арват» кадетские корпуса были доставлены в Крым. По прибытии в Крым удалось оперативно провести объединение корпусов и одиночных кадет других корпусов в один. Корпус разместился в Ореанде (Ялта). В начале июля корпус по приказу Главнокомандующего Русской армией на Юге России генерал-лейтенанта барона П.Н. Врангеля возглавил бывший директор 1-го Московского императрицы Екатерины II кадетского корпуса генерал-лейтенант Владимир Валерьянович Римский-Корсаков.
 |
| Эвакуация |
Генерал П.Н. Врангель к этому времени уже издал приказ об отчислении из рядов Белой армии всех кадет, несовершеннолетних и не окончивших средние учебные заведения детей, и направлении их в распоряжение генерал-лейтенанта В.В. Римского-Корсакова. В корпус стали прибывать кадеты различных корпусов и молодежь, прервавшая обучение и оказавшаяся в рядах Белой армии. Во вновь созданном кадетском корпусе практически были представлены все кадетские корпуса кроме Сибирского, Иркутского, Хабаровского и Донского.
С 22 октября 1920 г. в соответствии с приказом П.Н. Врангеля корпус стал именоваться «Крымским кадетским корпусом». Корпусу был присвоен алый погон с белой выпушкой и двумя отдельными буквами «КК» желтого цвета. К этому времени численный состав корпуса составил приблизительно 500 человек, и было принято решение часть воспитанников разместить в приспособленных под казарму помещениях в Массандре.
В ночь на 1 ноября 1920 г. началась эвакуация корпуса из Крыма. Младшая рота была погружена на пароход «Константин», а основной состав — на паровую баржу «Хриси». Эту старую плоскодонную баржу вообще не хотели использовать для перевозки эвакуированных. Но когда в ялтинском порту не осталось судов для погрузки Крымского кадетского корпуса, был отдан приказ эвакуировать корпус на этом судне. Судовые механики, не желая работать на белых, заявили, что машина неисправна. Когда им пригрозили расстрелом, машину «быстро починили», и баржа вышла в море. В.В. Римский-Корсаков, не доверяя команде судна, приказал двум кадетам, имевшим опыт службы на флоте, присмотреть за рулевым, чтобы тот не изменил курс.
Вскоре выяснилось, что судно идёт не в Константинополь, а в Одессу. Капитана и рулевого тут же арестовали, к штурвалу стал кадет М. Каратеев, восемь месяцев проплававший до поступления в кадетский корпус сигнальщиком на миноносце. Вместе с другим кадетом они направили судно в нужном направлении, но обнаружили, что показания компаса не верны. Рядом со штурвалом находились железные гимнастические снаряды. С большим трудом кадетам удалось вывести судно к Константинополю.
 |
На пятые сутки баржа и пароход прибыли на константинопольский рейд. На рейде Константинополя крымские кадеты сумели себя достойно показать в обстановке, которая потребовала от них не только выдержки и терпения, но и определенного мужества. Русские корабли были встречены в Константинополе судами многих стран. На корабле «Хриси», где находился Крымский кадетский корпус, по инициативе вице-унтер-офицера Михаила Каратеева на реях взвились сигналы: «терпим голод» и «терпим жажду».
Эти сигналы возымели действие. Через какое-то время к барже «Хриси», где находились кадеты, подошел английский корабль. На его верхней палубе был установлен киносъемочный аппарат, рядом стоял стол, на котором высилась груда нарезанного ломтями белого хлеба. Здесь же находились нарядно одетые женщины и мужчины, среди них и один русский. На вопрос, голодны ли кадеты, те ответили утвердительно.
Кадеты ожидали, что их сфотографируют, а затем будут кормить. Оказалось, что англичане хотели запечатлеть момент, когда кадетам будут бросать хлеб и голодные кадеты бросятся его поднимать с палубы. Когда женщины начали кидать в толпу кадет ломти хлеба, кое-кто из них уже бросился его поднимать. Начальство растерялось, и в этот момент раздался голос «генерала» выпуска Л. Лазаревича, который, оценив обстановку, крикнул: «Не прикасаться к этому хлебу. Не видите, что эта сволочь хочет снять, чтобы показывать «русских дикарей», которые дерутся из-за еды».
Ломти хлеба сыпались на головы кадет, но они стояли неподвижно, будто не замечая этого. Л. Лазаревич попросил, чтобы англичане оставили их в покое. Оскорбленные таким поведением русской молодежи, английский корабль вскоре отошел от «Хриси». Карантинное стояние на рейде Константинополя затянулось, так как выяснилось, что к тому времени ни одна страна не проявила интереса к русским юношам. Наконец, было получено известие, что кадет готово принять Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. 8 декабря 1920 г. корпус прибыл в бухту Бакар Королевства С.Х.С. и оттуда по железной дороге перевезен в г. Стрнище. Крымский кадетский корпус расположился в бараках, построенных австрийцами для военнопленных.
1921-1922 учебный год начался в бараках, переделанных под учебные классы. Учебных пособий и учебников и тетрадей было недостаточно. Многое кадетам приходилось просто запоминать на самих уроках 2 декабря 1921 г. Высший совет рассмотрел вопрос о переводе Крымского кадетского корпуса из Стрнище в Белую Церковь. К тому времени в Белой Церкви уже находились Николаевское кавалерийское училище и Донской Мариинский институт. Державная комиссия опасалась, что появление в Белой Церкви Крымского корпуса может отрицательно сказаться на обстановке в русской колонии и в городе в целом. Полковнику Базаревичу, выступившему на заседании Державной комиссии по поручению российского военного атташе генерал-майора Потоцкого, пришлось дать гарантии, «что в случае перехода Крымского кадетского корпуса в Белую Церковь, он ручается за полный порядок в этом корпусе и гарантирует, что корпус не будет вмешиваться в жизнь местной колонии и расположенных там Николаевского кавалерийского училища и Донского Мариинского института». Во второй половине октября 1922 г. Крымскому корпусу были предоставлены в Белой Церкви для размещения два каменных трехэтажных здания казарменного типа на окраине города. Здания не были приспособлены для размещения в них детей.
Учебный Совет в заседании своем от 17 августа 1929 г. во исполнение предложения Державной комиссии от 23 июня 1929 г. постановил:
1. Ввиду сообщения Военного министерства Державной комиссии о надобности для Военного Ведомства здания, ныне занимаемого Русским корпусом в Сараево, признать, что существующие в настоящее время три кадетских корпуса, а именно — Крымский — в Белой Церкви, Донской Императора Александра III — в Горадже и Русский — в Сараево, подлежат сведению в два корпуса с местонахождением первого в Белой Церкви и второго — в Горадже и с присвоением корпусу в Белой Церкви названия «Первый Русский кадетский корпус» и корпусу в Горадже названия «Второй Русский Императора Александра III Донской кадетский корпус».
Киевский кадетский корпус после больших потрясений на Украине и смен режимов Временного правительства, петлюровцев, гетмана, большевиков в декабре 1919 г. организованно прибыл в Одессу и был размещен в здании Одесского кадетского корпуса. В Одесском корпусе к этому времени уже находилась эвакуированная в 1915 г. из Полоцка 2-я рота Полоцкого кадетского корпуса.
Все три корпуса жили в Одессе своей жизнью и со своими директорами. Каких-либо специальных мероприятий по эвакуации кадетских корпусов из Одессы не было. В ночь на 25 января 1920 г. часть кадет под командой офицеров направилась в порт, где их взял на борт английский крейсер «Церес».
Колебания и нераспорядительность директора Одесского корпуса полковника В.А. Бернацкого, по свидетельству очевидцев, привели к тому, что было упущено время. Утром 25 января два кадета 5-го класса Одесского корпуса по своей инициативе собрали всех 350 кадет, находивших в здании корпуса, построили их, и под командой старших кадет колонна направилась в порт. Крейсер «Церес» еще находился на рейде и принял их на борт. Позднее первая группа была пересажена на пароход «Рио Негро», который доставил кадет в греческий порт Солоники, откуда поездом кадеты добрались до Королевства С.Х.С.
Вторая группа из 350 кадет была пересажена на болгарский пароход «Царь Фердинанд», который доставил кадет в порт Варну. Из Варны кадеты были доставлены в г. Сисак Королевства С.Х.С. С этой группой была вывезены казна Добровольческой армии, деньги в сумме 2711588 рублей, и казна Одесского корпуса — 30445 рублей. В Белграде деньги обменивались на сербскую валюту.
Приказом полномочного Российского военного агента (военного атташе) генерала В.А. Артамонова 10 марта 1920 г. кадеты Киевского, Одесского и Полоцкого корпусов были сведены в один, который получил наименование «Сводного кадетского корпуса».
Директором корпуса был назначен генерал-лейтенант Борис Викторович Адамович, бывший начальник Виленского военного училища. Б.В. Адамович вспоминал: «Я принял в составе Киевского корпуса 95 кадет и 18 лиц персонала, в составе Одесского — 126 кадет и 20 лиц персонала. 25 апреля прибыли ещё 42 кадета, пробившиеся сухим путём с боями и потерями через Днестр в Румынию под командой полковника Гущина и капитана Реммерта. Таким образом, всего собралось в первом составе корпуса 263 кадета и 40 лиц персонала».
Прибывшие в Югославию кадеты первоначально были размещены в двух местах — в Панчево близ Белграда и в г. Сисаке под Загребом, в июне они соединились в Сараеве и начали обустраиваться в предоставленной корпусу «Краля Петра». Комплекс зданий идеально подошел для размещения кадетского корпуса. 17 июня состоялось первое заседание Педагогического комитета и началось возрождение кадетского корпуса.
 |
| Русский Кадетский корпус. 1929 учебный год. В мастерской |
В течение короткого времени корпус несколько раз изменял свое название согласно приказам Главнокомандующего Русской армией генерала П.Н. Врангеля и его представителя в Константинополе генерала А.С. Лукомского.
С 1 сентября 1929 г. корпус получил название «Первый Русский кадетский корпус», а 6 декабря в день корпусного праздника в том же году король Югославии Александр I назначил шефом корпуса Великого князя Константина Константиновича. Корпус стал называться «Первый Русский Великого князя Константина Константиновича кадетский корпус».
Численность корпуса была установлена в 300 кадет, распределенных по 3 ротам. С первых дней существования в корпусе приказом генерала Б.В. Адамовича были созданы педагогический, воспитательский и хозяйственный комитеты.
В материальном отношении положение корпуса было сложным в течение всего периода его существования. Первоначально средства для содержания корпуса в Сараево выделяло Управление Русского военного агента (атташе) и Представитель Главнокомандующего и путем обмена привезенных денег Добровольческой Армии на сербскую валюту. Вещи, продукты, кровати дал частично Американский Красный крест. В Сараево предметы обстановки, продукты, одежда, белье, лекарства были получены от сербского интендантства и с военных складов. После создания Державной комиссии финансирование корпуса осуществлялось этой комиссией.
Учебные занятия в кадетском корпусе начались по программе 1915 г. и велись в основном по запискам преподавателей. Учебники, географические карты, другие учебные пособия были большой редкостью. Не было ручек, карандашей, писчей бумаги. Первое время основные усилия педагогического состава корпуса были направлены на то, чтобы воспитанники VII класса, по возможности, в самый короткий срок освоили программу и окончили корпус.
Инспектор классов полковник В.А. Розанов, выступая на 300 заседании Педагогического комитета, отметил: «Первый выпуск был в августе 1920 года. Я позволю себе напомнить обстановку начала занятий: вместо парт столики и табуретки, вам хорошо знакомые по экзаменам, отсутствие классных досок и учебников. Занятия по записям за преподавателями, с их слов. Картина занятий иностранного языка: на стене приколот лист оберточной бумаги, преподаватель пишет цветным мелом, так класс учится читать. Первая книжка французского языка: читанка «Поповича» одна и та же для всех классов». Русский язык: были рады, когда достали из Праги книжонку «Родная речь» — как хрестоматию для I класса, а для старших классов хрестоматию Манделькерна с немецко-русским словарем для немцев, изучающих русский язык. Урок географии VI-VII классов — на стене карта России, вырванная из случайно нашедшегося учебника у одного из кадет. Были рады каждому пособию для преподавателя. В мае 1928 г. генерал-лейтенант Б.В. Адамович посетил резиденцию короля Александра I по случаю государственного праздника и вручил ему от имени кадетского корпуса альбом с фотографиями, на которых была запечатлена жизнь корпуса. Король с удовлетворением принял преподнесённый ему альбом и направил в корпус чек на сумму в 5000 динар для нужд выпускников кадетского корпуса 1928 г. В 1929 г. решался вопрос о сохранении корпуса. Благодаря вмешательству короля Александра I корпус был сохранен, переведен из Сараево в Белую Церковь и объединен с Крымским корпусом. В корпусе снова были открыты I, II, III классы. Резюмируя итоги работы кадетского корпуса в 1932-1933 учебном году, Б.В. Адамович отметил на заседании Педагогического комитета: «Моя оценка всей кадетской массы — это счастье иметь такой состав. Я, как директор, при таком исключительно благообразном состоянии корпуса, нахожу время и для личных трудов, и для личного отдыха».
Очередной 1933-1934 учебный год в который раз для Первого Русского кадетского корпуса стал годом новых больших испытаний. Уже в марте 1933 г. в Первом Русском кадетском корпусе стало известно решение Державной комиссии об объединении Первого и Второго Русского Донского императора Александра III кадетских корпусов. В связи с этим в конце первого полугодия Б.В. Адамович просил преподавателей более внимательно отнестись к оценке знаний воспитанников корпуса. Объединение двух кадетских корпусов совершенно неожиданно выявило проблему, которой до сих пор не существовало в Первом Русском кадетском корпусе. Оказалось, что кадеты VI класса Максимов, Чирко и некоторые другие, прибывшие с Донским корпусом, «заражены большевизмом». Для кадетского корпуса это было неслыханным, чрезвычайным происшествием. В ходе разбирательства по делу Максимова было установлено, что случай этот единичен, и взгляды Максимова не разделялись кадетами VI класса, вся кадетская масса оказалась вне подозрений, никто из старых кадет.
27 января 1935 г. состоялось 300 заседание Педагогического комитета, которое в определённой степени подвело итоги деятельности кадетского корпуса за 15 лет его существования. В докладе директора корпуса по этому поводу говорилось: «Наш Корпус, образованный соединением сохраненных кадров Киевского и Одесского Корпусов, принявший законное старшинство Киевского Корпуса и соединивший в себе живых людей, воспоминания и традиции Полоцкого, Петровского-Полтавского, Владикавказского, Донского, Сибирского и Хабаровского Кадетских Корпусов, является ныне первым из зарубежных и последним из сохранившихся русских кадетских корпусов, продолжившим на 15 лет их историю и русское кадетство… Отметим, что самое кадетство оказалось стойче всех других корпораций бывших питомцев русских учебных заведений, больше и ярче всех их выразилось в борьбе за старую Россию и продолжается жизнь в лице объединений всех корпусов и обществ — кадетских, рассеянных по всему миру и не примирившихся с гибелью ни родины, ни воспитавших их гнезд, крепких двухвековыми преданиями». В марте 1936 г. генерал Борис Викторович Адамович после тяжелой болезни скончался. Временно исполняющим обязанности директора корпуса был назначен инспектор классов полковник В.А. Розанов.
В.В. Соболевский написал стихотворение «На могилу директора корпуса генерал-лейтенанта Адамовича»:
В изгнанье за русское дело,
За дело Отчизны родной
Боролся ты стойко и смело,
Идя по дороге прямой.
Душою ты с корпусом слился,
В борьбе не щадя своих сил,
Стоял за него не склонился
И жизнь за кадет положил.
И дело твоё сохранится
У нас оно в сердце живёт,
Им каждый кадет вдохновится,
За Родину смело умрёт.
Так спи же спокойно, любимый,
В обители русских людей,
Чужою землёю хранимый
Вдали от родимых полей!
Многим своим успехам Русский кадетский корпус был обязан исключительно строгой дисциплине, которая поддерживалась в корпусе генералом Б.В. Адамовичем с момента эвакуации и до его кончины. А позже — генералом А.Г. Поповым. Генерал-лейтенант Б.В. Адамович, имевший за плечами опыт командования батальоном юнкеров в Киевском военном училище и Виленским военным училищем, бывшими образцовыми в русской армии, обращался с кадетами скорее, как с юнкерами военных училищ, а не как с детьми, отданными на воспитание в кадетский корпус.
Наступал очень непростой 1939-1940 учебный год. Начавшаяся в сентябре 1939 г. Вторая мировая война взбудоражила кадет. Вначале учебного года ещё не наблюдалось ухудшения дисциплины, падения успеваемости. Однако директор корпуса и офицеры-воспитатели каким-то чутьём улавливали, что во внутреннем мире воспитанников происходит какая-то перемена. Некоторые из них стали более вдумчивыми и сосредоточенными, у других повысилась раздражённость, появилось желание нарушить внутренний порядок в корпусе.
Михаил Александрович Лермонтов — один из потомков великого русского поэта по линии отца, родился 26 января 1925 г. в Югославии. Отец служил в русской армии, принимал участие в гражданской войне на стороне белых, вместе с Добровольческой армией эвакуировался в Югославию. Мать его умерла. В 1933 г. Михаил поступил в Первый Русский кадетский корпус. Часто за какую-либо провинность старшие кадеты закрывали его одного в классе и давали ему задание, как «потомку великого русского поэта», писать стихи и не выпускали из класса, пока тот не был готов представить им написанное.
Учился Михаил Лермонтов в кадетском корпусе тяжело и не потому, что был не способен к учебе, а просто, как отмечали его офицеры-воспитатели, ленился. Да и сам он в этом признался в беседе с автором. В 3-м классе он был оставлен на второй год, а в 4-й класс перешел с переэкзаменовкой. Когда началась Вторая мировая война, М. Лермонтов, не окончив корпус, вместе с группой кадет ушел из него и поступил на службу в Русский охранный корпус.
6 апреля 1941 г. войска Германии и её союзников атаковали Югославию. Начался призыв российских эмигрантов, проживавших на территории этой страны в югославскую армию. Многие поступали в войска добровольно, были среди них и выпускники русских кадетских корпусов. Около 300 выпускников кадетских корпусов окончили югославские военные училища и академии и поступили на службу в югославскую армию. Все они приняли участие в первых боях против вермахта — имелись погибшие, раненые, попавшие в плен. За две недели до нападения Германии и её союзников на Югославию директор корпуса разослал почти всех кадет по домам. В мае 1941 г. оккупационные власти разрешили ХХI выпуску сдать выпускные экзамены. С большим трудом кадеты съехались в корпус к 25 мая. 20 июня начались письменные экзамены, а 22 июня — устные. В разгар государственных экзаменов 22 июня кадеты узнали поразившую их новость: Германия напала на Советский Союз. Для кадет это было большим потрясением. Во время подготовки к выпускным экзаменам кадетский корпус посетила группа немецких генералов и офицеров. Немцам стало известно, что в музее кадетского корпуса хранятся германские знамена, захваченные Русской армией в годы Первой мировой войны. Немцы пожелали забрать эти знамена из кадетского корпуса. Директор корпуса генерал А.Г. Попов был вынужден отдать соответствующий приказ. Музей расстался с трофеями, добытыми в сражениях Первой мировой войны. В июле 1942 г. директор кадетского корпуса получил указание Бюро по защите русских эмигрантов о реквизиции музыкальных инструментов кадетского корпуса для нужд немецкой армии. Генерал А.Г. Попов, получив сообщение о готовящейся реквизиции, приказал определить все исправные инструменты, необходимые для игры корпусного оркестра, и спрятать их. Пришедшим для осмотра инструментов и реквизиции их немецким военным музыкантам было показано то, что не имело для корпуса никакого значения. Было взято 9 таких инструментов, потом 7 из них было возвращено обратно. Немцы оставили себе трубу и баритон. 31 марта 1942 г. был ликвидирован Донской Мариинский институт. 7 апреля в корпус прибыл представитель германского командования и потребовал, чтобы корпус немедленно переселился в освободившееся здание института. Здание кадетского корпуса понадобилось оккупационным войскам.
В середине апреля под проливным дождём Первый Русский кадетский корпус покинул казармы, в которых сначала находился Крымский, а с 1929 г. Первый Русский кадетские корпуса. К корпусу подали несколько десятков телег, присланных местным населением, и началось переселение в новое помещение.
Здание Донского Мариинского института, в 5 раз меньше предыдущего здания, не было готово к приёму новых поселенцев. После выезда из него института здание за короткий срок пришло в полную негодность: не было воды, плиты на кухне были в неисправности, туалеты и умывальные комнаты были в запущенном состоянии.
Кадетский корпус был эвакуирован из Белой Церкви в начале сентября 1944 г. до прихода частей Красной Армии. Корпусу были предоставлены три полуоткрытых товарных вагона с низкими бортами, куда погрузили кадет и персонал с семьями, во главе с директором корпуса генералом А.Г. Поповым.
15 сентября корпус в составе 140 человек прибыл в Вену. Дальнейший путь эшелона пролегал по территории Венгрии. Кадет сопровождал немецкий унтер-офицер, австриец по национальности, у которого был документ на проезд «кадетской школы». В пути состав подвергся бомбёжке союзной авиацией. Организовать быт во время следования поезда удавалось с трудом. Питались кое-как, обменивали свою одежду на продукты. Местное население не понимало, как это русские бежали от русских, которых жители оккупированных городов ждали с нетерпением.
17 сентября 1944 г. эшелон прибыл в австрийский город Эгер, который был объявлен конечной точкой путешествия. Покинув поезд, кадеты строем двинулись по направлению лагеря, где им было предложено разместиться. Из чинов персонала с кадетами остался один только генерал А.Г. Попов. Одежда была сдана на дезинфекцию, откуда она к кадетам не вернулась. В конце сентября 1944 г. директор корпуса генерал А.Г. Попов объявил кадетам о расформировании корпуса. Однако кадеты продолжали держаться друг друга и оставались в лагере организованной командой. В январе 1945 г. взвод старших кадет примкнул к Российской освободительной армии генерала А. Власова. В лагере осталось 106 кадет. В середине февраля 1945 г. оставшиеся кадеты переехали в г. Гмюнд. После освобождения Вены оставшиеся в лагере кадеты походным порядком добрались до Зальцбурга, который находился в американской зоне оккупации. В Зальцбурге кадеты были направлены в лагерь русских беженцев из Югославии. Так закончилась история кадетских корпусов, созданных в Югославии в 1920 г.
Корпус-лицей императора Николая II был учрежден 1 января 1930 г. в Париже, просуществовал до 1964 г. и стал последним зарубежным российским кадетским корпусом.
В 1926 г. во время работы VII съезда зарубежных кадет в Париже произошла встреча генерал-лейтенанта В.В. Римского-Корсакова с группой выпускников 1-го Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса. Во время этой встречи было высказано пожелание об открытии в Париже кадетского корпуса. Среди тех, кто встречался с В.В. Римским-Корсаковым, был выпускник Морского корпуса Белоусов, некоторое время обучавшийся в 1-м Московском кадетском корпусе. Белоусов не только проявил интерес к высказанной идее, но и решил принять активное участие в поиске средств для покупки здания для корпуса.
Вскоре по служебным делам Белоусов вылетел в Соединённые Штаты, где очень надеялся найти поддержку у кого-либо из многочисленных знакомых. Особые надежды он возлагал на одного из своих друзей по Морскому корпусу гардемарина Анастаса Вонсяцкого, женатого на богатой американке.
Чтобы разговор был предметным, Белоусов привёз с собой два иллюстрированных журнала из истории Крымского кадетского корпуса. В одном из журналов на фотографиях были изображены маленькие оборванные и грязные кадеты, только что прибывшие из России в Королевство С.Х.С., а в другом — они же, уже в кадетской форме в качестве воспитанников Крымского корпуса под руководством В.В. Римского-Корсакова.
«Показав эти журналы Вонсяцкому и спев с ним нашу «Звериаду», — писал Белоусов в письме одному из своих друзей, — я сказал, что уверен в том, что он поможет генералу в его хорошем начинании. Вонсяцкий спросил: «Сколько надо?» Я сказал, что отвечу дня через три и послал Римскому-Корсакову телеграмму. Через два дня я получил ответ: «Хорошо, если бы 100 тысяч франков». Вонсяцкому я сказал — 200 тысяч франков. Не говоря ни слова, он подписал чек на 200 тысяч франков (тогда это было 20000 долларов).
На полученные деньги был куплен дом в местечке Виллье-Ле-Бел в 18 км к северу от Парижа. Здание, предоставленное корпусу, было запущено, в нем никто не жил. Фасад здания выходил на улицу, а с тыльной стороны к нему примыкал большой участок, заросший травой и кустарником. Обстановка в здании была скромная и небогатая. Постепенно здание было приведено в порядок и приспособлено для занятий. Просторный участок, примыкавший к зданию, был превращен в плац для строевых занятий, игр и проведения занятий по гимнастике. Корпус-лицей начал формироваться с нуля. Всё приходилось доставать: кровати для спален, парты для классов, учебники и учебные пособия, кадетскую форму. Для этого устраивали благотворительные балы, проводили сбор средств среди русских людей, желавших воссоздания кадетского корпуса.
Ввиду того, что французский закон запрещал существование иностранных военных учебных заведений на территории Франции, учебное заведение попеременно называлось то Корпус, то Корпус-лицей или Лицей императора Николая II, или Русский лицей, а перед закрытием в 1964 г. просто Русская школа. Ведавший делами корпуса Русский комитет возглавил генерал Е.К. Миллер, а после его похищения советскими чекистами, — генерал-майор Е.Ю. Бем.
В соответствии с утвержденным положением «Корпус-лицей Императора Николая II является закрытым учебным заведением и имеет целью воспитание и образование русских детей и юношей в духе девиза Императорских российских кадетских корпусов — «Вера, Царь и Отечество». Корпус не представляет собою благотворительного учреждения и в текущих своих потребностях содержится на поступления платы за воспитанников. В корпус принимаются дети беженцев, при приёме преимущество отдаётся сыновьям бывших кадет. Курс корпуса рассчитан на 8 классов (если встретится необходимость, то и приготовительный) с программой кадетских корпусов, изменённой сообразно условиям времени и места.
В течение всех лет существования корпус функционировал за счет взносов родителей, на частные пожертвования, прибыль от благотворительных концертов и балов и ежегодную помощь Лидии Павловны Детерлинг.
 |
| Русский Кадетский корпус. Концерт И.П. Комаревской. 1938 год |
За время существования (1930-1964) корпус прошел три периода в своем развитии:
1930-1937 гг. Корпус располагался в местечке Виллье-Ле-Бел в 18 км к северу от Парижа. В это время происходило становление корпуса. Был произведен 1-й выпуск.
1937-1959 гг. Корпус находился в Версале. Новый дом был арендован и отреставрирован усилиями капитана Б.В. Сергеевского. В 40-х гг. в корпусе числилось свыше 100 кадет.
1959-1964 гг. Корпус переехал в г. Дьепп, на берегу Ла-Манша, куда он был перевезен Л.С. Ракитиным. В 1964 г. корпус перестает существовать.
Для российских кадет новой родиной стали США, Канада, Австралия, Венесуэла, Чили, Перу, Мексика. Но рассеянность по миру не нарушила кадетской спайки. Отныне их главный девиз звучал так: «Рассеяны, но не расторгнуты».
Судьбы выпускников Крымского кадетского корпуса сложились по-разному. Но лишь немногим из них удалось вновь войти в ворота тех корпусов, в которых они начинали свою кадетскую жизнь в России, и которые мальчишками и юношами покинули в трагические годы Гражданской войны, продолжив свою кадетскую судьбу на чужбине. Одним из них был Борис Михайлович Вышинский, V выпуск Крымского кадетского корпуса в Белой Церкви (1925).
Минут через десять его пригласили в проходную, где он увидел офицера в звании капитана с красной повязкой на рукаве. Отдав честь и скороговоркой представившись, офицер попросил предъявить документы. Пролистав протянутый ему паспорт и выслушав просьбу, он, не скрывая изумления, какое-то время молчал, а потом кратко сказал: «Подождите», и, продолжая листать паспорт, поспешно удалился. Посетитель с мальчиком вышли из проходной, стали неторопливо прогуливаться, не удаляясь от КПП. Отец что-то рассказывал сыну, то и дело показывал на видневшееся за стеной здание училища.
 |
Прошел уже год, как он, Борис Вышинский, вернулся из заграницы в родной город, который теперь назывался Орджоникидзе. Возвращение было долгим, длилось несколько десятилетий. Оставался еще один шаг, чтобы оно оказалось полным. Этим шагом для него должно было стать посещение здания бывшего Владикавказского кадетского корпуса, воспитанником которого он себя всегда считал, и, память о котором он пронес через всю свою жизнь. Когда вместе с другими кадетами покидал это здание весной 1920 г., он не знал, да и не мог знать, что в его жизни начинается новый отсчет времени. Тогда он отрывался не только от родных и близких, которые остались в Владикавказе, не только от города, в котором он родился, но, как вскоре выяснилось, и от родины, которой поколения Вышинских служили верой и правдой. И вот десятилетия спустя он снова стоит перед своим корпусом.
