Участие в войнах: Борьба за власть. Войны за расширение территории Милана. Война с Вероной. Война с Виченцей. Война с Падуей. Война с герцогством Баварией.
Участие в сражениях:

(Gian Galeazzo Visconti (signore di Milano) 1-й миланский герцог из дома Висконти, объединивший под своей властью существенные территории и способствовавший расцвету Милана

Знатный итальянский род Висконти известен в истории с конца X столетия. Доподлинно вестимо, что еще в 1037 г. один из его родоначальников Элипрандо был назначен вице-графом Милана. Сын его, Оттон, стал именовать себя титулом родителя - Висконти. Его потомки играли приметную роль в Ломбардии и Милане, оспаривая лидерство у дома делла Торе. Оттон Висконти в течение восемнадцати лет правил Миланом. Впрочем, после его гибели власть вновь оказалась в руках у делла Торре, до того как над ними восторжествовал Великий Маттео Висконти , получивший в 1311 г. сан императорского викария и миланского графа. После этого его сменил Джованни Висконти . Вскоре после гибели Джованни (1354) синьория оказалась в руках его племянников - Галеаццо II и Бернабо . Особенно активным из них был Бернабо, человек неукротимого нрава, безжалостный тиран, в политике которого нахальство и необоснованные предприятия господствовали над продуманностью и умным расчетом.

Двор Бернабо и Галеаццо II отличался богатством. Брачные церемонии проходили с колоссальной роскошью. Все это требовало громадных средств и порождало рост налогов. Малейшее сопротивление предводителям каралось казнью. Тираны находились в непрерывном страхе. Бернабо возвел себе цитадель в Милане, Галеаццо II - в Павии, где они жили, охраняемые гвардией, беспокоясь лишь об удовлетворении своих прихотей. Бернабо, обожавший охоту и собак, возвел в Милане специальный замок, где он держал около пятисот собак, немало собак было роздано обитателям Милана, которые своими пожитками, а нередко и жизнью отвечали за здоровье животных.

С 1375 г. Галеаццо II, отличавшийся болезненным иммунитетом, начинает привлекать к правлению своей частью Миланских земель своего сына - Джан-Галеаццо . Женатый на дочери короля Франции Карла V (с 1360 г.), этот юный Висконти круто отличался от батюшки и дяди умеренностью, вкрадчивой осторожностью и немалым политическим чутьем. Приняв со своей женой графство Вертю в Шампани, он получает титул графа Вертю и упорно старается всеми своими действиями оправдать данный титул, круто противопоставить себя, исключительно своему бессердечному и непопулярному дяде.

1378 г. Галеаццо II скончался, и Джан Галеаццо, унаследовав всю отцовскую власть стал соправителем Бернабо . Дабы привязать к себе Джан Галеаццо, Бернабо отдал за него свою дочь (к тому времени Изабелла скончалась) и дал за ней немалое приданое, впрочем, это не привело к миру и взаимные козни между дядей и племянником продолжились. Дабы усыпить чутье своего дяди, Джан Галеаццо сделал вид, что вовсе не занимается политикой, в то же время скрупулезно плетя интриги за сценой

В мае 1385 г. Джан Галеаццо сообщил дяде, что он с незначительной свитой направляется на очередное богомолье, и что, проехав мимо Милана, хотел бы поприветствовать его. Ничего не подозревавший Бернабо со своими двумя сыновьями, не вооруженный и без охраны, выехал за ворота, дабы приветствовать дорогого племянника, но здесь же был схвачен и доставлен в Милан, где заключен в тюрьму. Жители города восхищенно приветствовали своего новоиспеченного господина Джан Галеаццо. На следующее утро был собран Совет девятисот. Совет беспрекословно вручил Джан Галеаццо всю полноту власти в Милане.

Джан Галеаццо гласно провёл процесс над Бернабо , против которого были выстроены самые жуткие обвинения (в какой-то степени, правда, обоснованные). Пограничные государства сообщения о перевороте в Милане восприняли достаточно безразлично. Лишенный какой бы то ни было поддержки как изнутри миланских владений, так и извне, Бернабо был переведен в цитадель Треццо, где при неизвестных обстоятельствах скончался в декабре того же года. Два его сына странствовали по Италии, напрасно пытаясь спасти сначала отца, а потом хотя бы какую-либо часть его владений.

Вскоре после переворота Джан Галеаццо возвратился в Павию, которая всегда оставалась его любимой резиденцией, и здесь принялся энергично и бесстрашно руководить государством, в котором был крайне непопулярен. Его политика была устремлена к одной цели - объединению Средней и Северной Италии и строительству единого государства. Из самостоятельного города-коммуны Милан превращался в столицу княжества, власть имущие которого всецело подчинялись синьору.

Основной целью Джан Галеаццо было сломить Скалигеров, и сделал он это в течение пяти лет. В 1391 г., покорив Верону и Виченцу, он вступил в борьбу с располагавшим Падуей домом Каррарези, но под ударами герцога Баварского и графа Арманьяк а был вынужден в 1392 г. пойти на мирное соглашение. В дальнейшие годы он собрал под своей рукой немалое число доменов в Средней и Северной Италии.

В 1395 г. немецкий король Венцель , получив в дар 100 000 флоринов, условился учредить титул герцога Миланского, тот, что передавался бы в роду Висконти. Это было крупнейшей победой, и Джан Галеаццо не пожалел средств, прославляя себя на всю Европу. 5 сентября 1395 г. на площади Сант-Амброджо в Милане произошла триумфальная церемония вручения знаков герцогского достоинства имперскими уполномоченными, куда прибыли представители всех от всех итальянских государств. Таким образом, Джан Галеаццо из тирана и захватчика власти обернулся законным правителем, имеющим право играть на равных с князьями и королями. Внутри своих владений новый титул дал ему право встревать в дела местной аристократии. Конгломерат доменов стал превращаться в цельное централизованное государство.

Впрочем, грандиозным планам объединения Италии под властью Галлеаццо не было суждено сбыться. 3 сентября 1402 года Джан Галеаццо Висконти скончался от чумы в своём замке Мариньяно. Над его гробницей в павийской Чертозе ломбардские мастера трудились без малого 70 лет.

Виско́нти (Visconti, от vescomes - виконты), знатный итальянский род (известен с кон. 10 в.), к которому принадлежали тираны (правители) Милана в 1277-1447 (с 1395 - герцоги).

При поддержке папы Урбана IV Оттон Висконти (1207-1295), архиепископ Милана, вступил в противоборство с фамилией Делла Торре, в то время правившей Миланом. В 1277 в битве при Дезио войска Делла Торре потерпели поражение, и Оттон стал править единолично, ссылаясь на старинные права миланских архиепископов на светскую власть. В 1287 он передал власть внучатому племяннику Маттео (1250-1332), получившему прозвище Великий (Il Grande). Он также боролся с Делла Торре, которые в 1310 сделали попытку вернуть утраченную власть, и получил поддержку от императора Священной Римской империи Генриха IV , чьи войска в это время вторглись в Италию. Маттео собрал собственную сильную наемную армию, к 1315 ставшую сильнейшей в Северной Италии. Власть Милана распространилась на Павию, Пьяченцу, Бергамо, Новару и другие города севера. В 1317 Маттео поссорился с папой Иоанном XXII, претендовавшим на единоличную светсткую власть на севере Италии. Папа обвинил правителя Милана в колдовстве и ереси и провозгласил интердикт, даже призвал к крестовому походу против Висконти. В мае 1322 Маттео передал бразды правления своему сыну Галеаццо I (ок. 1277-1328) и вскоре умер. Галеаццо продолжил политику отца, установив выгодные связи путем династических браков членов своей семьи с правящими фамилиями Франции, Германии и Савойи. После смерти Галеаццо власть перешла к его сыну Аццо (1302-39), который заключил мир с папой в 1329. Аццо умер, не оставив прямых наследников, и власть перешла к его дядям Лучино (1292-1349) и Джованни (1290-1354, был архиепископом Миланским). Во время их правления власти Милана подчинились Болонья и Генуя, были возвращены территории, утраченные во время конфликта с папой. Джованни наследовали три племянника, разделивших владения. Из них наиболее известен Галеаццо II (ок. 1321-1378). Его резиденция находилась в Павии, он основал здесь университет и прославился как покровитель художников и поэтов, в том числе Петрарки . Внутри своих владений братья проводили независимую политику, но их внешняя политика была единой. Они выступали против папства и вели борьбу с Флоренцией.

После смерти Галеаццо его брат Бернабо заключил военный союз с Францией и попытался оттеснить от власти наследника Галеаццо II, Джана Галеаццо. Но Джан Галеаццо одержал победу, и Бернабо умер в заключении у племянника в 1385. При Джане Галеаццо Висконти стали герцогами Милана и графами Павии, владения Висконти распространялись почти на всю северную Италию. После смерти Джана Галеаццо его сын, Джованни Мария (1388-1412) из-за своей молодости и неопытности не сумел удержать власть и правил лишь номинально. Висконти лишились существенной части своих владений, потеряли Ломбардию. Джованни Мария, отличавшийся болезненной, ненормальной жестокостью, стал жертвой заговорщиков. Его брат Филиппо Мария (1392-1447) сумел восстановить семейную мощь, чему помог брак с вдовой знаменитого кондотьера Кане. Филиппо Мария реорганизовал финансы герцогства, создал производство шелковых тканей. В 1447, когда Милан был осажден войсками Венеции, Филиппо Мария обратился за помощью к мужу своей единственной дочери Франческо Сфорца . После скорой смерти Филиппо Марии Сфорца унаследовал герцогство, одержав победу над королем Альфонсо V Арагонским, в пользу которого было составлено завещание.

Франческо Сфорца и Филиппо Мария Висконти

Победа при Аквиле сделала Франческо знаменитым, уже в молодости поставив его в один ряд с самыми выдающимися кондотьерами того времени; вдобавок он командовал значительной армией. Королева была весьма опечалена смертью Сфорца. Подтвердив права Франческо на все земли и замки Сфорца, она обязала его и всех его братьев называть себя этим именем, чтобы сохранить память об их отце. Франческо, однако, не долго оставался на ее службе. По совету помогавшего королеве миланского адмирала герцог Милана, Филиппо Мария Висконти, предложил ему командовать 1500 всадниками и 300 пехотинцами. Таким образом, в 1424 году Франческо Сфорца впервые заключил соглашение с герцогством, с которым будет связана вся его дальнейшая жизнь.

Филиппо Мария был единственным уцелевшим сыном Джан Галеаццо Висконти, первого миланского герцога, который умер как раз в тот момент, когда вступил в решающую схватку с Флоренцией, оказавшейся последней помехой на его пути к созданию королевства, добиваясь которого он продемонстрировал беспрецедентное в истории Италии сочетание блестящих способностей и вероломного коварства. Именно Джан Галеаццо, выкупившему за значительную сумму титул герцога у нуждавшегося в средствах императора Вацлава, удалось наконец обеспечить свою династию законными правами. «Этот превосходнейший правитель, - пишет историк Корио, - был человеком осторожным и хитрым. Он предпочитал уединенную жизнь; по возможности избегая утомительных трудов, он бывал робким, когда фортуна оборачивалась против него, но становился весьма решительным при благоприятных обстоятельствах; он был щедр и расточителен до такой степени, что растратил не только собственное состояние, но и деньги своих подданных, доведя многих до ужасной нужды; в трудные времена он обещал много, но редко держал свое слово; из всех итальянских властителей, он, движимый честолюбивыми помыслами, достиг наибольшего успеха в своих начинаниях». Джан Галеаццо, человек по-своему глубоко религиозный, был великим ценителем и собирателем древностей, и именно ему Милан обязан самыми великолепными своими монументами: Чертозой Павии и кафедральным собором.

Следуя семейной традиции, Джан Галеаццо разделил герцогство между двумя своими сыновьями. Старший, Джованни Мария, стал герцогом Милана, а Филиппо Мария должен был управлять Падуей, точно так же, как некогда правил и сам Джан Галеаццо (до тех пор пока ему не удалось, упредив намерения своего дяди Бернабо, пленить и заточить того вместе с сыновьями при помощи весьма тщательно продуманной ловушки, не имевшей себе равных даже в его карьере). Но после смерти герцога его кондотьеры, прежде сдерживаемые и руководимые мудростью своего господина, принялись сражаться за самих себя, а чаще помогать свергнутым Висконти фамилиям вернуть некогда утраченную власть; ибо сколь бы плохим ни было правление этих мелких тиранов, наследственные права придавали им некоторое очарование в глазах их подданных, что всегда делало их весьма опасными для узурпаторов.

Джованни Мария был одним из худших правителей в династии Висконти. Его отец был женат на своей кузине, дочери Бернабо, и те психические отклонения, которые давно наблюдались в этом семействе, у его сына превратились почти в безумие. О своре овчарок, которых Джованни кормил человеческим мясом, вскоре рассказывали легенды. В том, что эти собаки ради забавы хозяина разрывали на части преступников, нет никаких сомнений, но вряд ли герцог и его псарь, ужасный Скварчиа, по ночам выходили с ними охотиться на случайных путников. Общее пристрастие к насилию затрудняет наше понимание того времени, когда почти звериная жестокость Средних веков еще не была сглажена стремлением к утонченности нравов зарождающегося Ренессанса. Сохранилось много свидетельств о том, что изгнанник или жертва вонзали зубы в мертвое тело своего врага. Корио рассказывает даже о человеческой плоти, выставлявшейся на продажу в мясных лавках.

Фачино Кане, глава кондотьеров Джан Галеаццо, был одним из тех, кто после смерти своего господина предпринял попытку стать независимым правителем. Все, чего ему удалось добиться, - принудить к подчинению Павию, где юный Филиппо Мария оказался в положении его пленника. Однако во время осады Брешии Фачино заболел смертельным недугом. Тем временем Джованни Мария, при поддержке Карло Малатеста, на дочери которого он был женат, крепко держал бразды правления в Милане, и в случае смерти Фачино уже никто не мог бы ему противостоять или ограничивать его власть. Такие перспективы заставили призадуматься многих из его подданных. Вскоре организовали заговор, и 16 мая 1412 года Джованни Мария был убит группой дворян в церкви Сан-Готардо в Милане. В тот же день Фачино Кане, перевезенный в Павию, скончался в тамошнем замке. Убийцы Джованни Мария были преданы мучительной смерти с жестокостью, достаточной для успокоения их жертвы. Некая проститутка, украсившая розами оставленное в соборе тело покойного герцога, была щедро вознаграждена его братом.

Его титул унаследовал Филиппо Мария, оказавшийся последним правителем Милана из фамилии Висконти. В некотором отношении он напоминал Джан Галеаццо, поскольку в нем явно проявлялись все болезненные черты этой династии, отпрыском которой он был по обоим линиям своей родословной. Безобразный и с возрастом ужасно растолстевший, он столь чувствительно относился к своей наружности, что отказывался от каких-либо портретных изображений и старался без нужды не появляться на публике. Когда в 1432 году в Милан прибыл император Сигизмунд, ему был оказан блестящий прием, но герцога так и не удалось уговорить встретиться с ним или посетить его столицу. Он очень редко покидал огромный, выстроенный из красного миланского кирпича замок Порта Джовио, с обширными садами и парками за его стенами. Страдая от бессонницы, Филиппо Мария страшился темноты и держал у своей спальни нескольких телохранителей, которых часто менял по нескольку раз за ночь. Он так боялся грома, что специально для него была оборудована комната с двойными стенами, в которой он мог бы укрыться во время грозы. Подобно всем своим родственникам, он был очень суеверен и твердо верил в астрологию. Но при этом он был хорошо образованным и способным правителем, и работы в Дуомо и Чертозе при нем быстро продвигались. Он любил животных и проявлял неподдельный интерес к своим питомцам.

Смерть Фачино Кане никому не доставила большего облегчения, чем Филиппо Мария; но ужас из-за гибели брата должен был перевешивать радость от смерти Фачино. Усвоив все хитрости и уловки дипломатии того времени, он слишком боялся своих военачальников, чтобы в полной мере использовать все их способности.

Он всегда шпионил за ними, настраивал их друг против друга, даже интриговал против них. В самом деле, его страх перед ними доходил до такой степени, что он редко позволял им добиться в чем-либо окончательной победы.

Несмотря на то что Фачино Кане был мертв, его внушительная армия все еще оставалась весьма боеспособной, хотя и несколько дезорганизованной, как это обычно бывает после потери выдающегося и популярного лидера. Последовав совету, подсказанному, говорят, архиепископом Милана, Филиппо Мария решил жениться на вдове кондотьера, Беатриче да Тенда, которая была вдвое старше его. Это был наилучший способ заручиться поддержкой людей ее покойного супруга; кроме того, в приданое он получил города, некогда завоеванные Фачино, и сумму в 400 000 флоринов наличными. Таким образом, Филиппо Мария мог теперь взяться за восстановление своего герцогства, проявив в достижении этой цели талант и упорство, достойные лучших традиций династии Висконти. Своим главнокомандующим он назначил Франческо Буссоне, прозванного Карманьолой по месту его рождения. Говорят, что сам Фачино Кане на смертном одре назначил его своим преемником, хотя Карманьола занимал тогда весьма подчиненное положение.

Филиппо Мария был лишен той жестокости, доходившей почти до безумия, которая была свойственна его брату и дяде, что, впрочем, не помешало ему вскоре избавиться от своей супруги. В 1415 году, на основании свидетельства своих служанок, Беатриче да Тенда была обвинена в прелюбодеянии с одним из своих пажей. Она любила слушать музыку, а этот молодой человек был искусен в игре на лютне. Служанки заявили, что застали его сидящим рядом с ней на ее ложе. Беатриче не признала своей вины и была подвергнута жестоким пыткам, но до самого конца твердила о своей невиновности. Своего пажа, сразу же заявившего о своей вине, она горько упрекала за то, что он продолжал упорствовать в своих признаниях. Оба они были казнены вместе со служанками. Беатриче стала чем-то вроде романтической героини, но в эпоху Ренессанса такие случаи были делом обычным, и было бы несправедливо судить Филиппо Мария слишком строго. Вероятно, он был уверен в ее виновности. Банделло, с его рыцарским почитанием прекрасного пола, возмущался столь варварским отношением к женщинам и вопрошал о том, какой бы была их месть, если бы роли поменялись и женщины смогли бы покарать мужчин за их бесконечные измены. Впрочем, добавляет он, вследствие их природной мягкости и отвращения к жестокости и кровопролитию, мужчины могли бы надеяться на то, что им удастся отделаться более легкими наказаниями.

Герцог не имел желания жениться снова. Подобно многим правителям того времени он испытывал глубокую привязанность к своей donna di coscieza, Аньезе дель Майно, которая стала матерью его единственного ребенка - Бьянки Марии. По политическим соображениям он женился на Марии Савойской, но у него не было с ней ничего общего. Рассказывали, что он был напуган, услышав протяжный вой собаки в момент их первой встречи, расценив это как недоброе предзнаменование. Но за ней пристально следили, доступ к ней имели только женщины, и ему докладывали о всех ее поступках. Подобное отношение к себе испытывали все его приближенные.

Благодаря проницательности, энергии и изобретательности Карманьолы, его ловкости в интригах, в которых он был достойным соперником своего господина, и его превосходным воинским талантам за десять лет Филиппо Мария не только удалось восстановить свое герцогство в том виде, каким его оставил Джан Галеаццо, но и установить контроль над Генуей. Теперь герцог начал опасаться своего могущественного военачальника, которому было позволено жениться на Висконти и который уже готовился с роскошью устроиться в Бролетто, своем миланском дворце, подаренном ему Филиппо Мария. Но в действительности герцог отстранил его от военной службы, назначив губернатором Генуи. Карманьола ответил молчаливым согласием, когда его не сделали командующим в кампании против Неаполя, но обеспокоился и даже встревожился, когда Филиппо Мария нанял к себе на службу Франческо Сфорца, единственного кондотьера, чья репутация, несмотря на его молодость, могла соперничать с его собственной. Во всяком случае, нет никаких сомнений в том, что Карманьола затевал интриги с целью приобрести для себя независимый город или государство. Будучи отстранен от правления в Генуе, он отправился в Милан, чтобы высказать свой протест. Доступ к Филиппо Мария никогда не был легким. Когда же визитер наконец добивался аудиенции, он должен был тщательно следить за собой и не приближаться к окну, что могло бы служить сигналом для кого-нибудь снаружи. Филиппо Мария не принял Карманьолу, который, взбешенный этим отказом, поскакал прямиком к венецианцам, самым заклятым врагам герцога. Те приняли его с распростертыми объятиями.

На службе Висконти состоял также Пиччинино, и стало ясно, что соперничество между кланами Сфорца и Браччо будет продолжено и младшим поколением. Как и Браччо, этот знаменитый карлик-кондотьер родился в Перудже и был сыном мясника. Его образование ограничивалось чтением, письмом и элементарной арифметикой, что несколько превышало средний уровень учености, которым суждено было овладеть большинству его сверстников. Он стал ткачом, но дух приключений, подкрепленный видением во сне Марса или Св. Георгия, заставил его присоединиться к дяде, который служил оруженосцем у Бартоломео да Сеста в Романье. Вскоре он стал полноправным воином и к тому же получил в жены дочь своего командира, с приданым из трех коней. Заподозрив свою супругу в измене, после рождения ребенка он предал ее смерти, но признал мальчика, который впоследствии также снискал славу как кондотьер. Как бы там ни было, он предпочел сменить командира и вскоре сражался под началом самого Браччо. Его талант и храбрость в достаточной мере компенсировали недостаток в росте и слабое здоровье, и очень скоро Браччо собственными руками надел венок на его голову, когда он победил в состязании двух соперников. Своей победой над Перуджей Браччо во многом был обязан ему, и, в конце концов, Пиччинино женился на дочери этого кондотьера.

Соперничество между Сфорца и Пиччинино оказалось фатальным для миланцев. Они были неспособны действовать сообща, и когда во главе их был поставлен Карло Малатеста, дела пошли еще хуже. Симонетта свидетельствует о том, что Малатеста был вовсе не в состоянии управлять своими людьми и годился скорее для мирного времени, чем для войны. Оба они несли ответственность за то сокрушительное поражение, которое миланцы потерпели от Карманьолы и его венецианцев в битве при Маклодио в 1427 году, когда говорили, что даже Милан мог быть захвачен; однако Карманьола не воспользовался своей победой, сразу же отпустив 10 000 пленников, что вызвало вполне естественное возмущение в Венеции. Теперь Сфорца узнал, что значит служить у подозрительного Висконти. Его заточили в замке Мортара, неподалеку от Павии, по обвинению в предательстве. Но Филиппо Мария не мог обойтись без него. Сперва он якобы уволил его со своей службы, но затем сразу же договорился с ним, что тот отправится в Лукку, чтобы предотвратить ее захват Флоренцией.

Сфорца оказался столь удачлив, что население Лукки предложило ему стать их правителем, однако он предпочел принять щедрые дары от флорентийцев, под предлогом уплаты их давнего долга его отцу, что побудило его уклониться от дальнейшей борьбы.

Сфорца удалился в Котиньолу, которая теперь была его графством. Здесь его помощи искали Милан и Флоренция. Флорентийцы были обеспокоены успехом Пиччинино, который сменил Сфорца на посту командующего в Лукке. Они предложили Сфорца более высокую плату, но Филиппо Мария пообещал сделать его своим наследником и выдать за него свою внебрачную дочь, Бьянку Марию. Несмотря на его прежний опыт общения с герцогом, амбиции Сфорца одержали верх. Поведение Карманьолы в последовавшей затем кампании, в которой он наголову разбил Сфорца, навлекло на него подозрения. Под предлогом обсуждения дальнейших планов его вызвали в Венецию и обвинили в предательстве. Он был признан виновным и казнен между колоннами Пьяццетты, облаченный в величественную алую мантию, но с кляпом во рту. Если его бездействие не было вызвано плохим здоровьем, то венецианцы имели все основания обойтись с ним таким образом.

Война завершилась, когда в 1432 году император Сигизмунд прибыл в Италию и направился в Милан, где его увенчали железной короной итальянских королей. Во время этого визита герцог Филиппо Мария с соблюдением всех формальностей обручил свою восьмилетнюю дочь с Франческо Сфорца. Теперь даже рядом с Филиппо Мария Висконти Сфорца вполне мог быть уверен в своем будущем. Отныне его карьера была тесно связана с Миланом. Он уже вступил во владение Кремоной, самым крупным городом, обещанным ему как часть приданого его невесты. Но герцог еще больше опасался его, ведь Франческо обладал теперь достаточной силой, чтобы оказывать на него давление. Но поскольку новый Папа, Евгений IV, был венецианцем, Филиппо Мария полагал, что в борьбе с ним Сфорца может быть полезен. Его поведение крайне интересно. Он приказал своему посланцу, отправленному, чтобы призвать Сфорца в Милан, убить его в случае, если тот будет колебаться, или же явиться вместе с ним, если тот не выскажет никаких подозрений. Сфорца сразу же отправился в путь и даже без эскорта, невзирая на предостережения его друзей. Совершенно успокоившись, герцог оказал ему самый радушный прием.

Под мнимым предлогом Сфорца был отправлен в отпуск, якобы улаживать свои дела в Неаполе, но, оказавшись на папской территории в Анконской Марке, он сразу же обнаружил свои намерения, открыто проявив свою враждебность к Папе. С этого времени начинаются его попытки создать государство в этих беспокойных, предательских землях, где способный военачальник мог завоевать город столь же легко, как позже потерять его. В тот момент жители были только рады распахнуть ворота своих городов перед таким прославленным кондотьером, чтобы выскользнуть из лап воинственного папского наместника, кардинала Вителлески, пытавшегося принудить их к повиновению. К концу года Сфорца уже владел значительным числом таких городов, хорошо укрепленных и расположенных на господствующих высотах, откуда открывался прекрасный вид на Адриатическое побережье - Асколи, Осимо и, среди прочих, Реканати, собственная резиденция Вителлески. Побежденный кардинал даже собирался подготовить Лорето к сдаче завоевателю, и он вполне справился с этой задачей, ибо все ценности из располагавшейся там богатой часовни Пречистой Девы были перевезены в Рим. Сфорца превратил Фермо в свою столицу и в заглавии своих писем ставил: «Из нашего замка в Фермо, вопреки Петру и Павлу», - редкий у него сухой юмор.

Первые годы правления Сфорца в этой области отмечены несколькими ужасающими преступлениями и кровопролитиями. Чем меньше было владение, тем более ожесточенными становились феодальные распри, и нигде в Италии они не приносили больших несчастий, чем в Романье. Такие бойни часто происходили в церкви, где было проще всего напасть на своих врагов, которые находились там без своих телохранителей и, как правило, были беззащитны. В 1434 году население Камерино восстало против правившей там фамилии Варани, убивая всех мужчин из этой семьи в церкви Св. Доминика. Только один мальчик, Джулио Чезаре, был спасен его теткой, которая, спрятав его в вязанке сена, бежала с ним к Тринчи, правителям Фолиньо. Эти Тринчи, как и любая другая семья, сами могли организовать бойню. Под каким-то предлогом глава дома вырезал целую семью, состоявшую из трехсот человек; нагрузив их изрубленными телами тридцать шесть ослов, он прогнал их вокруг Фолиньо.

Вследствие такой сложившейся тяжелой ситуации тетка отправила своего питомца в Фабриано, которым управляли Кьявелли, состоявшие в дружеских отношениях со Сфорца. Но когда они предпочли связать свою судьбу с папским престолом, Сфорца стал вдохновителем заговора против них. В 1435 году в день Вознесения Христова, когда Кьявелли явились к мессе, семнадцать заговорщиков расположились в церкви как можно ближе к ним. Нападение должно было произойти в самом начале мессы, но заговорщики медлили. Наконец, когда прозвучали слова «Et incarnatus est de Spirito Sancto», один из них обнажил свой меч, воскликнув: «Смерть тиранам!» Первым напали на восьмидесятилетнего Томазо, главу дома, но тот, смело вступив в схватку, заставил дорого заплатить за свою жизнь. Двое других были убиты в ризнице. Три мальчика нашли убежище в алтаре, где священники укрыли их, а затем отправили в монастырь. Спустя несколько дней детей обнаружили, выволокли на рыночную площадь и заставили принять яд. Четверо других детей были задушены, а восьмимесячного младенца, мирно спавшего в колыбели, вытащили из нее и размозжили его голову о стену. Толпа, ставшая на сторону заговорщиков, присоединилась к разграблению домов Кьявелли. Затем город отдал себя в руки Сфорца, который приветствовал свершившийся переворот. Под его командованием сражался один из Кьявелли.

Юный Джулио Чезаре Варано был отправлен в монастырь. Он жил с надеждой, чтобы когда-нибудь вернуться в Камерино, ибо в глубине души люди все же признавали права своих мелких господ-тиранов, и хотя зачастую охотно восставали против них, всегда находилась партия, готовая выступить в их поддержку. Его убил Цезарь Борджия после того, как захватил город. Все, что Папа мог поделать со Сфорца, это признать его завоевания и, подобно тому как были вынуждены поступать его предшественники, объявить его папским наместником. Таким образом, он стал маркизом Фермо и гонфалоньером Церкви. Но герцогу Милана совсем не понравилось, что Сфорца, вместо того чтобы завоевывать города для него, взялся основать государство для самого себя. Возмущенный до крайности, Филиппо Мария послал Пиччинино для переговоров со Сфорца и с Папой, вынужденным искать убежище в Тоскании.

В это время Флоренция и Венеция предложили Сфорца командовать их войсками в войне с Миланом. Он колебался, поскольку не хотел открыто разрывать отношения с Висконти, но в конце концов ответил согласием. В 1435 году он прибыл во Флоренцию для консультаций с Папой Евгением. Этот визит имел важные последствия для Сфорца, ибо здесь он познакомился с Козимо Медичи, который сразу же проявил доброе расположение и уважение к нему. Между ними завязалась крепкая дружба. Козимо поддерживал Сфорца и финансировал все его проекты, а Сфорца не раз обращался к нему за дружеским советом в критические моменты своей карьеры. Следствием этой дружбы стал дворец Козимо Медичи в Милане, подаренный ему Франческо, в соответствии с традициями того времени. Он был превращен в Банк Медичи, ставший одним из самых замечательных строений в Милане, поскольку Козимо не жалел никаких средств на его обустройство. К сожалению, финансовые затруднения его внука, Лоренцо, вынудили его продать этот дом в 1484 году.

Успех Сфорца в Анконской Марке обернулся великим унижением для Папы Евгения, испытывавшего глубокую ненависть к своему гонфалоньеру. Поэтому он охотно позволил устроить покушение на его жизнь. Сфорца, предупрежденный неким кардиналом, усилил свою охрану. Узнав об этом, его люди пришли в ярость и, атаковав папские отряды, пленили их командира. И хотя тот во всем сознался под пыткой, Сфорца с великодушием, редко его оставлявшим, ограничился лишь тем, что заточил его в замке Фермо. Там папский военачальник написал письмо, умоляя доверять ему, и предупредил Сфорца о том, что нет никого из живущих ныне людей, кого бы Папа ненавидел больше, чем его самого. Пиччинино был, по-видимому, посвящен в заговор, но Сфорца не принял предложения убить своего соперника, с неистовыми угрозами выставив вон двух претендентов на роль убийц. Пиччинино, надо отдать ему должное, впоследствии всегда сообщал Сфорца о готовящихся на него атаках, даже со стороны герцога Милана.

Калейдоскоп итальянской политики теперь вновь начинает вращаться с изумительной быстротой. Венецианцы были так напуганы той мощью, с которой обрушился на них Пиччинино, что умоляли Флоренцию, в интересах общего дела, прислать им на помощь Сфорца. Флорентийцы согласились, но, к досаде Венеции, Сфорца отказался форсировать реку По и атаковать миланцев. Филиппо Мария был весьма доволен. По своему обыкновению он воспользовался случаем, чтобы посеять раздор между своими врагами, заключив сепаратный мир с Флоренцией и Папой. Он снова пообещал Сфорца Бьянку Марию, оказал ему поддержку в его экспедиции в Неаполь. И снова Сфорца доверился лукавому Висконти, и начались грандиозные приготовления к свадьбе в принадлежавших ему городах, где стали собирать деньги на подарки. Церемония должна была состояться в Фермо, и Алессандро Сфорца писал из Мачераты своим чиновникам, повелевая подготовить все необходимое - сено, подстилки для скота, хорошие кровати, мясо, цыплят, простыни, лошадиные попоны, поваров, дичь, рыбу, опрятных мальчиков в качестве прислуги, коней, вьючных животных, окорока, козлят, ягнят, овец, яйца, сыр, солонину, - словом, все, что нужно для такого случая. Но вскоре Сфорца обнаружил, что Висконти вовсе не намерен отдавать столь ценный залог, как собственная дочь, но готов использовать ее, чтобы держать его в игре как можно дольше.

Не было у него и желания помогать Сфорца в Неаполе. Одно время он также покровительствовал анжуйцу, но затем произошел инцидент, который произвел глубокое впечатление на людей Ренессанса и в немалой степени обеспечил Альфонсо Арагонскому вполне заслуженную им репутацию мудрого человека. Висконти отправил генуэзкий флот на помощь Рене Анжуйскому. За Гаетой они столкнулись с кораблями Альфонсо. Арагонцы, имевшие численное превосходство, не сомневались в своей победе, но генуэзцы, прирожденные мореходы, были в своей стихии. И хотя битва была долгой и ожесточенной, победа оказалась столь полной, что лишь одному из арагонских кораблей удалось спастись бегством. Среди пленников оказались сам Альфонсо, король Наварры и множество высшей знати. Висконти, к великому разочарованию генуэзцев, приказал доставить их прямиком в Милан. Он принял их скорее как гостей, чем как пленников. Вполне возможно, что он, со своим врожденным страхом при виде чьей-либо окончательной победы, уже готовился оставить анжуйца. Но принято считать, что на его решение повлияла блестящая речь, произнесенная Альфонсо, который был восторженным почитателем классики и покровителем гуманистов. Он указал герцогу, чем может грозить победа Рене Анжуйского Милану. Рене неизбежно попытается захватить плацдарм в Ломбардии, который соединит его южноитальянское королевство с Францией. Альфонсо отдал должное самому Филиппо Мария, который навеки заслужил его признательность - весьма спорная ценность во все времена, и как никогда сомнительная в Италии пятнадцатого века - благородным отношением к своим пленникам. Был ли Висконти тронут красноречием Альфонсо или нет, но он не только его освободил, но и снабдил средствами для завоевания Неаполя.

И снова Висконти обычным для него окружным путем выступил против Папы. Пиччинино появился в Романье, где в нескольких городах стал призывать к восстанию против папской власти, негодуя по поводу обхождения с ним герцога и заявляя о намерении основать независимое государство. Затем, когда эта цель была достигнута, он обнародовал некий манифест, с тем чтобы Папа оклеветал его, сочтя его предателем своего любимого хозяина, после чего отдал города в руки Висконти. Эта уловка, характерная для извилистой дипломатии того времени, показывает, как превосходно подходил Пиччинино для службы у Филиппо Мария. Папа и флорентийцы послали за Сфорца, который недолго колебался, прежде чем поднять оружие против приближенного своего будущего тестя. В 1439–1440 годах в беспокойном регионе на границе Бергамо и Брешии проходила дуэль между двумя великими кондотьерами, которая стала одной из самых интересных страниц в анналах военных столкновений такого рода. Она замечательно и подробно описана Рикотти в его «Истории отрядов удачи в Италии».

Сфорца командовал венецианцами, Пиччинино - миланцами. Война началась с решительных усилий Сфорца, направленных на снятие осады Брешии. Его действия оказались столь удачными, что Пиччинино решил, что единственный способ расстроить его планы - перебросить свои войска к Вероне и попытаться захватить ее врасплох. Действуя со свойственным ему проворством и используя полученную от дезертира информацию, он овладел городом раньше, чем стало известно о том, что его войско покинуло лагерь. Но Сфорца нельзя было превзойти. Несмотря на то что уже был конец ноября, он убедил своих людей последовать за ним. Ночью они по глубокому снегу отправились с северного берега озера Гарда через горы. Многие из его воинов отморозили пальцы на руках и ногах, но все же им удалось взобраться на возвышающуюся над Вероной гору Кьюзе, что, учитывая тяжесть их доспехов, было рискованным предприятием. Они достигли Вероны спустя три дня после того, как ее захватил Пиччинино; веронский замок все еще оставался в руках венецианцев. Они атаковали отряды миланцев, застигнув их на улицах города, и нанесли им сокрушительное поражение, оттеснив их на мост, рухнувший под их тяжестью. Сфорца захватил две тысячи пленных. Но Брешия все еще находилась в осаде.

Пиччинино снова появился в Умбрии и попытался подражать Сфорца, захватив Перуджу, но население его родного города «предпочло почитать его как соотечественника, нежели ненавидеть как тирана», поэтому они с щедрыми подарками отправили его прочь. Вскоре после этого он потерпел в ожесточенной битве тяжелое поражение от Микеле Аттендоло, но как только были освобождены две тысячи пленников, лишенных в соответствии с традицией оружия и коней, он, вовсе не печалясь о своих потерях, смог отправиться в Ломбардию, чтобы атаковать Сфорца. Оказавшись в тылу у миланцев, он быстро обеспечил своих людей снаряжением и пополнил запасы и денежные резервы за счет массового грабежа. Затем он снова направился в район Брешии. Здесь он действовал весьма успешно (1441 г.), несмотря на численное превосходство отрядов Сфорца, который имел в своем распоряжении всю мощь Венеции. В конце концов ему удалось поставить Сфорца в очень невыгодное положение. Венецианцы осаждали Мартининго, но Пиччинино захватил все подходы к городу и полностью перекрыл их пути снабжения. Фактически Сфорца был в его руках.

И все же в этот решающий момент Пиччинино потерпел неудачу, точно так же, как это прежде случалось с Браччо и его сторонниками, поскольку им недоставало того здравого смысла, который никогда не изменял Сфорца. Подобно большинству его братьев-кондотьеров, Пиччинино мечтал обладать собственным городом, который стал бы для него укрытием в преклонные годы. Он слишком мало понимал Висконти и выбрал именно этот момент, когда вся армия Венеции была полностью в его руках, чтобы заявить герцогу о том, что после многих лет службы он все еще не имеет даже клочка земли себе на могилу, и захотел, чтобы Филиппо Мария отдал бы ему такой крупный город, как Пьяченца. Это была бы скромная награда за его долгую службу, добавил он, и победа или поражения зависят от того, будет ли она ему обещана. Трое других кондотьеров, состоявших на службе у герцога, изложив те же условия, отправили ему схожие требования.

Висконти сразу же забил тревогу и прибег к своей излюбленной политике лавирования. Он предпочел потерпеть поражение, нежели позволить одному из своих военачальников думать, что он достаточно силен, чтобы диктовать ему свои условия. С большой поспешностью он отправил своего посланника к Сфорца, попросив того назвать приемлемые для него условия, предлагая ему вдобавок к Кремоне все города, завоеванные Пиччинино, и, кроме того, свою дочь, Бьянку Марию. Теперь ей исполнилось шестнадцать, а обещанному ей жениху стукнуло сорок. Затем тот же посланник отправился к Пиччинино с приказом немедленно прекратить военные действия. Горько раскаявшись в своей ошибке, тот попытался протестовать, но был вынужден подчиниться. Венецианцы, разумеется, с восторгом восприняли известие о мире.

Из книги Всемирная история. Том 3. Новая история автора Йегер Оскар

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Англия и реформация. Генрих VIII, Эдуард VI, Мария, Елизавета. Шотландия и Мария Стюарт. Век Елизаветы. Гибель армады Теперь мы вынуждены обратиться к тем событиям, которые наполняют собой историю Англии в тот важный период времени, который начинается с

Из книги Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах автора Баганова Мария

Висконти В Италии существовало два рода Висконти, никак между собой не связанных. Одни правили сначала в Пизе, затем - на Сардинии. Другие - в конце XIII века захватили власть в Милане. Эти Висконти прославились убийствами и всякого рода жестокостями. Тесть Хоквуда,

Из книги Египетские, русские и итальянские зодиаки. Открытия 2005–2008 годов автора Носовский Глеб Владимирович

3.4.6. Зодиак «FR», вероятно, создан художником дель Косса для феррарского герцога Франческо д?Эсте (1662–1694), но потом ошибочно приписан несуществующему художнику Франческо дель Косса Обратимся теперь к утверждению историков, что фреска с зодиаком «FR» в «Скифской палате»

Из книги Максимилиан I автора Грёссинг Зигрид Мария

Бианка Мария Сфорца - бедная богатая невеста День, когда правитель Милана держал наконец в руках подписанную Максимилианом бумагу, стал радостным днем не только для него, положив начало укреплению авторитета Лудовико Моро в Европе, ведь племянница в качестве

автора Коллинсон-Морлей Леси

Из книги История династии Сфорца автора Коллинсон-Морлей Леси

Из книги История династии Сфорца автора Коллинсон-Морлей Леси Из книги История династии Сфорца автора Коллинсон-Морлей Леси

Из книги История династии Сфорца автора Коллинсон-Морлей Леси

Из книги История династии Сфорца автора Коллинсон-Морлей Леси

Из книги До встречи в СССР! Империя Добра автора Кремлев Сергей

Глава 6. Филиппо Брунеллески, требник Анны Ярославны и Великая Октябрьская социалистическая революция ПРЕЖДЕ чем начать разговор о наиболее ярком и впечатляющем периоде жизни Русской Вселенной - советском периоде, оглянeмся еще раз назад в даль веков.Вряд ли кто-то

Из книги Италия. История страны автора Линтнер Валерио

Висконти В 1277 году Оттон Висконти, архиепископ Миланский, разбил последнего представителя рода Делла Торре в битве при Дезио и узурпировал власть, ссылаясь на старинные права архиепископов Миланских. Оттону наследовал его внучатый племянник Маттео (1255–1322), и Висконти

Стюарт Р. Каплан

Глава 5.

Семейства Висконти и Сфорца и их геральдические символы

Самые ранние карты Тарокки раскрашивались вручную, и нередко красиво иллюминировались. Отличительная особенность Италии в том, что именно она производила такие ранние карты, и они являлись прерогативой состоятельной аристократии. Существует следующий метод датировки ранних итальянских колод тарокки и распознавания тех, кто покровительствовал их изготовлению: нужно определить геральдические символы на лицевых сторонах карт. До сегодняшнего дня сохранились различные неполные оригинальные колоды, нарисованные для семейств Висконти и Сфорца. Господствовавших над значительной областью земель вокруг Милана в течение более, чем ста лет, с середины XIV века и до конца XV века.

Семейство Висконти

Бернабо Висконти, один из самых безжалостных тиранов последней половины XIV столетия, являлся лордом Миланским. У него было множество детей, главным образом внебрачных, это были плоды его связей с разными любовницами. Своим дочерям он устроил удачные браки с известными наемниками – популярными солдатами фортуны, нанимаемыми для ведения войн и защиты городов.

Бернабо был женат на прекрасной Беатриче, входившей в знаменитое веронское семейство делла Скала. Его законнорожденные дочери от этого брака были связаны узами брака с аристократическими королями, герцогами и графами, прошедшими тщательный отбор для расширения и усиления и без того уже внушительного влияния Висконти.

Бернабо Висконти разделил власть со своим братом, Галеаццо, тихим, сдержанным человеком, в отличие от сильного, полного энергии Бернабо. Сын Галеаццо, Джан Галеаццо Висконти, родился в 1351 году, и он не желал оставаться на заднем плане, как то делал его отец. В 1385 он сверг своего дядю Бернабо и стал единственным правителем Милана. Джан Галеаццо женился на Изабелле, дочери короля Испании Иоанна II. В течение последующих семнадцати лет он расширил свое господство по северной Италии от Пьемонта до Адриатики. Он подчинил себе всю Ломбардию и Эмилию и стал известен под именем «Деспота Миланского». В 1395 Джан Галеаццо купил у императора Вацлава, правителя Германии, наследный титул герцога миланского, и использовал в качестве своего герба имперского орла. Он занимал должность первого герцога Милана до самой своей смерти, он умер от чумы в 1402 году. К его чести, он учредил Чертозу, большой картезианский монастырь, расположенный под Павией. Последняя часть Кертозы, фасад, была построена семейством Сфорца. На картине, выполненной Амброджо Боргоньоне, где изображен Христос, несущий крест вместе с монахами Кертозы, и которая была завершена в 1494 году, монастырь изображен на зубчатых скалах, подобных изображениям скал на картах Смерть, Умеренность, Звезда, Луна и Солнце в колоде тарокки Пирпонта Моргана-Бергамо. Все трое сыновей Джана Галеаццо от первого брата умерли в младенчестве, однако у него было еще два сына – Джованни Мария и Филиппо Мария – от второго брака с его двоюродной сестрой, Катериной Висконти.

Второй герцог Милана, Джованни Мария Висконти, жестокий правитель, был убит в 1412 году. Его младший брат Филиппо, родившийся в 1391 году, был сослан в Павию, но после убийства Джованни он захватил власть и стал третьим герцогом Милана. В 1413 году Филиппо женился на Беатриче ди Гульельмо Вентимилья Ласкарис, графине ди Тендо, вдове Фачино Кане Пизанского. Она была вдвое старше его, и предположительно Филиппо женился на ней для того, чтобы закрепить за собой ее богатство и приверженность войск ее покойного мужа. Филиппо тайно замыслил убить ее, и в 1418 году она была казнена по сфабрикованным обвинениям в нарушении супружеской верности.

Во время длительного правления Филиппо единство и власть в герцогстве были восстановлены. В 1428 он вновь женился, на этот раз на Марии Савойской, но брак так никогда и не вступил в силу. Незаконнорожденная дочь Филиппо, Бьянка Мария Висконти, родилась в 1423 году от его любовницы, Агнессы дель Майно. Бьянка была помолвлена в 1432 году, в возрасте девяти лет, с Франческо Сфорца, успешным наемником на службе у Висконти. Женитьба Франческо и Бьянки произошла девять лет спустя, в 1441 году, в церкви Св. Сигизмунда в Кремоне. Невесте было восемнадцать лет, а жениху – сорок, однако то был продолжительный и счастливый брак.

Семейство Висконти использовало в качестве своей эмблемы змея или дракона, наполовину пожравшего человека. Члены семьи Висконти любили изображать божественные лучи на своих эмблемах, а на картах Короля и Королевы жезлов в колоде Пирпонта Моргана-Бергамо изображена птица Висконти, пикирующая вниз в ореоле шпилей и языков пламени.

ГЕРАЛЬДИЧЕСКИЕ СИМВОЛЫ ВИСКОНТИ

1. Птица, возможно, голубь, с прямыми, исходящими от нее линиями, появляется на картах короля, королевы и пажа жезлов. Под птицей – гнездо с тремя птенцами. Этот символ также появляется в Йельской колоде на масти монет.

2. Герцогская корона с ветвями, появляется на картах Императрицы, Императора, а также на попоне лошади на карте рыцаря чаш.

3. Солнце со смешенными волнистыми и прямыми лучами, оканчивающимися как зазубрины ракушек, присутствует на картах Иерофанта, Влюбленных, Колесницы, Справедливости, Колеса Фортуны, Суда, на попоне лошади на карте рыцаря жезлов, а также на придворных картах масти чаш, и на всех картах масти монет, за исключением туза.

4. Черный орел присутствует на картах Император и Императрица, он был получает от императора Вацлава в 1395 году. Вероятно, он являлся символом самого императора.

5. Девиз «A bon droyt», который, по предположению Гертруды Мёкли, был предложен Петраркой первому герцогу Милана, Джан Галеаццо Висконти, присутствует на пятерке, четверке, тройке, двойке и тузе мечей, пятерке, четверке, тройке, двойке и тузе жезлов, пятерке, четверке, тройке и двойке монет и на четверке чаш.

Когда герцог Джан Галеаццо Висконти победил семейство делла Скала в 1387 году, с ним была помощь Альберико да Барбьяно, наемника, командовавшего такими людьми, как, например, Муцио Аттендоло. Впечатленный огнем Муцио, Альберико прозвал его «Сфорца», что означает «сила».

Помимо получения денежного вознаграждения, Муцио стал одним из влиятельнейших наемников в Италии, и его военные деяния дали ему право на использование нескольких геральдических символов. Первый – айва, символ, данный антипапой Иоанном XXIII, в знак признания Муцио как графа Котиньолы.

Позднее Руперт III, император римлян, сменивший Вацлава, предоставил Муцио Аттендоло право на ношение геральдического символа вздыбленного льва на его щите. Поскольку Сфорца использовал символ айвы, Руперт предложил совместить два символа, так, чтобы айва располагалась в левой лапе льва, и на все углы будет простираться его правая лапа. Шлем Сфорцы в виде крылатого дракона с человеческой головой, был преобразован в герб.

В 1409 году маркиз д’Эсте добавил бриллиантовое кольцо, в знак признания убийства тирана Пармы, Оттобуоно Терцо, совершенного Муцио Аттендоло. Порой это достижение Сфорца изображается в виде трех скрепленных между собой бриллиантовых колец, повторенных множество раз.

Когда Папа Иоанн не заплатил Сфорца за его наемнические услуги, Сфорца стало тревожно. Корме того, ему не нравилось служить какому-либо командующему, кроме Паоло Орсини, и таким образом он перешел на другую сторону и объединил силы с королем Ладислосом Неапольским. Это ввергло в ярость Папу, как о том пишет Джефри Триз в книге «Наемники» (The Condottieri) в 1971 году, и тогда он поручил изготовить карикатурное изображение Сфорцы, подвешенного за одну ногу, подобно повешенному предателю; сходство с картой «Повешенный» во множество колод таро очевидно.

Когда Муцио Аттендоло умер в 1424 году, его прозвище, «Сфорца» королева Неаполя Иоанна II сделала наследственной фамилией.

Сын Муцио Аттендоло, Франческо Сфорца, родился 23 июля 1401 года. Молодой Сфорца унаследовал пост предводителя наемников после того, как Муцио утонул в результате приключившегося с ним несчастного случая. Франческо впоследствии перенял три переплетенных бриллиантовых кольца в качестве своего «impresa». В 1441 году его женитьба с Бьянкой Марией Висконти объединила семейства Висконти и Сфорца.

В 1447 году, шестью годами после женитьбы Франческо и Бьянка Марии, последний из герцогов Висконти, - герцог Филиппо, - умер, не оставил после себя наследника мужского пола. Милан не был унаследован Франческо без помех, однако к 1450 году он осуществил свои амбиции и стал четвертым герцогом Милана. Он стал первым Сфорца с титулом, а также единственным наемником, поднявшимся из своего скромного положения до становления герцогом.

Символ сарацина, наполовину поглощенного змеем, был частью герцогского герба, перешедшей на герб объединенного семейства Висконти-Сфорца. В действительности большинство, если не все геральдические символы Висконти были переняты Франческо Сфорца.

Франческо управлял Миланом мирно и эффективно в течение оставшихся шестнадцати лет его жизни. У него и Бьянки было несколько сыновей: кардинал Асканио Мария Сфорца, Галеаццо Мария Сфорца и Людовико «иль Моро» Сфорца. Галеаццо сменил своего отца на герцогском посту, однако он был жестоким и развратным человеком и был убит заговорщиками. Жена Галеаццо, Бона Савойская, действовала в качестве регента своего маленького сына, Джан Галеаццо, который наследовал герцогство после смерти своего отца. Однако в 1480 году брат Галеаццо, Людовико Сфорца, отнял герцогство у своего племянника и взял власть в свои руки. Людовико и его жена Беатриче д’Эсте держали блестящий двор и тратили огромные суммы на искусства и науки. В 1499 году Милан был захвачен французами, и Людовико провел оставшиеся годы его жизни как их заключенный. Две сестры кардинала Асканио стали монахинями августинского женского монастыря, основанного их матерью. Французы оставили Сфорца в качестве марионеточных герцогов вплоть до времени их краха в 1535 году.

ГЕРАЛЬДИЧЕСКИЕ СИМВОЛЫ СЕМЕЙСТВ ВИСКОНТИ И СФОРЦА

Установление связи между картами ВИсконти-Сфорца с семействами Висконти и Сфорца основывается на тех геральдических символах, которые встречаются на козырных, придворных и нефигурных картах. Геральдические символы семейства Висконти, появляющиеся на семидесяти четырех картах колоды тарокки «Пирпонт Моргана-Бергамо Висконти-Сфорца», представлены на предыдущих иллюстрациях. Геральдические символы Висконти, не появляющиеся на колоде Пирпонт Моргана-Бергамо, это извивающиеся змеи и змей, наполовину пожравший сарацина. Эти символы появляются на карте «Влюбленные» из числа шестидесяти семи карт колоды Висконти-Сфорца, что хранится в Йельском Университете, а также на гербовой карте в так называемой группе фон Бартша. Кери-Йельская колода Висконти-Сфорца отличается тем, что каждая из четырех мастей представлена на придворных картах посредством особого изображения, или геральдического символа Висконти-Сфорца. Одеяния на фигурах в масти мечей украшены цветами и листьями. На картах масти жезлов изображены большие фонтаны, на картах масти чаш содержатся герцогские короны с ветвями, а на картах масти монет представлен пеликан или голубь в профиль, с взрывающимися лучами спереди, как то видно на картах колоды Пирпонта Моргана-Бергамо.

Висконти (Visconti, от vescomes – виконты), итальянский аристократический дом. Первый исторически известный деятель из этого дома был Элипрандо, назначенный в 1037 году миланским вице-графом (vice-comes или visconte); сын его, рыцарь Оттоне, принял отцовский титул как прозвище и назвался Висконти. При поддержке папы Урбана IV Оттон Висконти II (1207-1295), будучи архиепископом Милана, вступил в противоборство с фамилией Делла Торре, в то время правившей Миланом. В 1277 в битве при Дезио войска Делла Торре потерпели поражение, и Оттон стал править единолично, ссылаясь на старинные права миланских архиепископов на светскую власть. В 1287 он передал власть внучатому племяннику Маттео (1250-1332), получившему прозвище Великий (Il Grande) и удостоенного в 1311 году сана императорского викария и миланского графа.

Маттео собрал собственную сильную наемную армию, к 1315 ставшую сильнейшей в Северной Италии. Власть Милана распространилась на Павию, Пьяченцу, Бергамо, Новару и другие города севера. Во время правления потомков Маттео Висконти власти Милана подчинились Болонья и Генуя, были возвращены территории, утраченные во время конфликта с папой Иоанном XXII. Из правителей семейства Висконти в 14 веке наиболее известен Галеаццо II (около 1321-1378). Резиденция Висконти находилась в то время в Павии, Галеаццо II основал здесь университет и прославился как покровитель художников и поэтов, в том числе Петрарки. Внутри своих владений представители рода Висконти проводили независимую политику, но их внешняя политика была единой. Они выступали против папства и вели борьбу с Флоренцией.

Правнук Маттео Висконти, Джангалеаццо (1347-1402), принял титул герцога Милана и графа Павии в 1395 году, к этому времени владения Висконти распространялись почти на всю северную Италию. Сын его, Филипп Мариа (1391-1447), имел только дочерей, и власть перешла к его зятю Франческо Сфорца. После смерти Филиппа Марии Сфорца унаследовал герцогство, одержав победу над королем Альфонсо V Арагонским. Боковые линии дома Висконти существуют до настоящего времени; к одной из них принадлежит семья известных археологов.

Герб семьи Висконти носит собственное имя Бисцион (Il Biscione). Этот древний герб представляет собой лазурного змея на серебряном фоне, держащего в пасти человека. Этот символ появился в гербе Висконти в 12 столетии во время крестового похода, когда согласно легенде, Оттоне Висконти победил в поединке сарацинского принца и забрал его щит с изображением змеи, глотающей младенца Христа. Рыцарь Оттоне Висконти вернулся в Милан покрытый ратной славой освободителя Священной земли, после чего решил избрать этот символ своим гербом.

Висконти Джованни-Баттиста-Антонио (1722-1784) – знаменитый итальянский археолог, друг историка искусства Иоганна Иоахима Винкельмана (1717-1768), высоко ценившего его познания и вкус. Висконти сменил этого немецкого ученого в 1768 году в должности главного интенданта римских древностей и принимал существенное участие в устройстве Пио-Клементинского музея.

Когда в 1395 году Джангаллеаццо Висконти стал герцогом, он добавил к Бисциону черных орлов (в знак того, что Миланское герцогство являлось частью Священной Римской империи). Герб Милана и дома Висконти, таким образом, стал представлять четырехчастный гербовый щит, два серебряных поля которого занимали змеи и два золотых – орлы.

Висконти Эннио-Квирино (1751-1818) – сын Джованни-Баттиста-Антонио Висконти, с детских лет выказал блестящие способности к словесности и древним языкам и тринадцати лет от роду перевел на итальянский язык стихами "Гекубу" Эврипида; в 1771 году получил место библиотекаря Ватикана, выказал редкую проницательность в исследовании классических древностей. В 1784 году Висконти был назначен консерватором Капитолийского музея, в 1798 занял пост министра внутренних дел Римской республики, бежал во Францию, когда неаполитанцы напали на Рим, был милостиво принят первым консулом Бонапартом в 1799 году и вскоре затем назначен в начальники Музея древностей и картин, устроенного в Лувре. Впоследствии Висконти занимал кафедру археологии в Парижском университете и состоял членом французского института. Главные его сочинения: "Пио-Клементинский музей" (Рим, 1782-1807, 7 томов – труд, предпринятый его отцом, но исполненный всецело им одним, за исключением нескольких частей первого тома, и составивший своим появлением эпоху в художественной археологии), "Музей Кьярамонти" (Рим, 1808, том, служащий дополнением к предыдущему сочинению, "Триопейские, ныне боргезские, греческие надписи" (Рим, 1794); "Габианские памятники виллы Пинчьяна" (Рим, 1797); "Греческая иконография" (Париж, 1808, 3 тома с атласом) и "Римская иконография" (Париж, 1817). Два последних сочинения Висконти были составлены по поручению Наполеона I и великолепно изданы на счет французского правительства. Эннио-Квирино Висконти написал сверх того немало замечательных рассуждений и исследований по различным вопросам классической археологии.

Висконти Луи (1791-1854) – внук Джованни-Баттиста-Антонио Висконти, архитектор, ученик Шарля Персье и Пьера Франсуа Фонтена в Париже, украсивший этот город многими сооружениями, каковы, между прочим, фонтаны Гельона, Мольера и Лувуа, церковь святого Сульпиция и один из корпусов Лувра (между Луврским двором и несуществующим теперь дворцом Тюльери). Но главное произведение Луи Висконти – гробница Наполеона I в церкви Дома инвалидов.

просмотров