Чернецов Василий Михайлович (1880-21.01.1918) - русский военачальник, полковник. Донской казак. Участник Первой мировой и гражданской войн. Активный участник Белого движения на Юге России. Командир и организатор первого белого партизанского отряда. Кавалер многих орденов, обладатель Георгиевского оружия.Происходил из казаков станицы Усть-Белокалитвенской Области Войска Донского. Сын ветеринарного фельдшера. Образование получал в Каменском реальном училище, в 1909 г. закончил Новочеркасское казачье юнкерское училище.

Воевать в годы Первой Мировой вышел в чине сотника, в составе 26-го Донского казачьего полка (4-ая Донская казачья дивизия). Выделялся отвагой и бесстрашием, был лучшим офице­ром-разведчиком дивизии, трижды ранен в боях. В 1915 году В. М. Чернецов возглавил партизанский отряд 4-ой Донской казачьей дивизии. И отряд этот рядом блестящих дел покрыл неувядаемой славой себя и своего молодого командира. За воинскую доблесть и боевое отличие Чернецов был произведен в подъесаулы и есаулы, награждён многими орденами, получил Георгиевское оружие. После Октябрьского большевистского переворота, для сопротивления захватившим власть большевикам, не признавший власть Советов Донской Атаман А.М.Каледин рассчитывал на донские казачьи дивизии, из которых планировалось выделить здоровое ядро, до их же прибытия основная тяжесть борьбы должна была лечь на импровизированные отряды, формировавшиеся, главным образом, из учащейся молодежи. «Идеалистически настроенная, действенная, учащаяся молодежь – студенты, гимназисты, кадеты, реалисты, семинаристы, - оставив школьную скамью, взялись за оружие – часто против воли родителей и тайно от них – спасать погибавший Дон, его свободу, его «вольность». Самым активным организатором партизан и стал есаул В.М.Чернецов. Отряд был сформирован 30 ноября 1918 г. Довольно скоро партизанский отряд есаула В.М.Чернецова получил прозвище донской «кареты скорой помощи»: чернецовцы перебрасывались с фронта на фронт исколесив всю Область Войска Донского, неизменно отбивая накатывавшиеся на Дон большевистские орды. Отряд В.М.Чернецова был едва ли не единственной действующей силой Атамана А.М.Каледина.

В конце ноября, на собрании офицеров в Новочеркасске, молодой есаул обратился к ним со следующими словами: «Я пойду драться с большевиками, и если меня убьют или повесят „товарищи", я буду знать, за что; но за что они вздернут вас, когда придут?». Но большая часть слушателей осталась глуха к этому призыву: из присутствовавших около 800 офицеров записались сразу... 27. В.М.Чернецов возмутился: «Всех вас я согнул бы в бараний рог, и первое, что сделал бы,– лишил содержания. Позор!» Эта горячая речь нашла отклик – записалось еще 115 человек. Однако на следующий день, на фронт к станции Лихая отправилось только 30 человек, остальные «распылились». Маленький партизанский отряд В.М.Чернецова составили, преимущественно, ученики средних учебных заведений: кадеты, гимназисты, реалисты и семинаристы. 30 ноября 1917 года чернецовский отряд убыл из Новочеркасска в северном направлении. На протяжении полутора месяцев партизаны Чернецова действуют на воронежском направлении, одновременно с этим выделяя силы на поддержание порядка внутри Донской области. Уже тогда, его партизаны, обожавшие своего командира начинают писать о нем стихи и слагать былины, например:«На станции Дебальцево, по пути в Макеевку, паровоз и пять вагонов Чернецовского отряда были задержаны большевиками. Есаул Чернецов, выйдя из вагона, встретился лицом к лицу с членом военно-революционного комитета. Солдатская шинель, барашковая шапка, за спиной винтовка – штыком вниз.
-«Есаул Чернецов?»
-«Да, а ты кто?»
-«Я – член военно-революционного комитета, прошу на меня не тыкать».
-«Солдат?»
-«Да».
-«Руки по швам! Смирно, когда говоришь с есаулом!»
Член военно-революционного комитета вытянул руки по швам и испуганно смотрел на есаула. Два его спутника – понурые серые фигуры – потянулись назад, подальше от есаула…
-«Ты задержал мой поезд?»
-«Я…»
-«Чтобы через четверть часа поезд пошел дальше!»
-«Слушаюсь!»
Не через четверть часа, а через пять минут поезд отошел от станции».;

Говоря о составе отряда В.М.Чернецова участник тех событий отмечал: «…я не ошибусь, наметив в юных соратниках Чернецова три общие черты: абсолютное отсутствие политики, великая жажда подвига и очень развитое сознание, что они, еще вчера сидевшие на школьной скамье, сегодня встали на защиту своих внезапно ставших беспомощными старших братьев, отцов и учителей. И сколько слез, просьб и угроз приходилось преодолевать партизанам в своих семьях, прежде чем выйти на влекущий их путь подвига под окнами родного дома!»

Отряд имел переменную, «плавающую» численность и структуру. В последний свой поход из Новочеркасска В.М.Чернецов выступил уже со «своей» артиллерией: 12 января 1918 г. из Добровольческой армии ему были переданы артиллерийский взвод (два орудия), пулеметная команда и команда разведчиков Юнкерской батареи, под общим командованием подполковника Д.Т.Миончинского. 15 января 1918 г. В.М.Чернецов двинулся на север. Его отряд занимает станцию Зверево, затем Лихую. По поступившим данным, красные захватывают Зверево, отрезая отряд от Новочеркасска, к счастью, это был только налет и красные там не задержались. Передав оборону Зверево офицерской роте, В. М. Чернецов концентрирует свой отряд для обороны Лихой, представлявшей собой важный железнодорожный узел на скрещивании двух линий: Миллерово – Новочеркасск и Царицын – Первозвановка. К этому моменту в отряде 27-летнего есаула 3 сотни: первая – под командой поручика Василия Курочкина, вторая – есаула Брылкина (находилась в отделе, охраняя линию Зверево – Новочеркасск и третья – штаб-ротмистра Иноземцева. Способный только наступать В.М.Чернецов решает захватить станцию и станицу Каменскую, следующую по пути на север от Лихой. У разъезда Северо-Донецкий чернецовцы встретились с противником. Боевые действия еще чередуются с переговорами и парламентеры с красной стороны предлагают разойтись. Неприятным сюрпризом тут явилось то, что против партизан вместе с красногвардейцами действуют и казаки, правда, составлявшие левый фланг противника станичники сообщили, что стрелять не будут. Прибывший лично к месту переговоров Чернецов приказал открыть огонь. Особого ожесточения не было: когда партизаны приблизились на 800 шагов красные стали отступать, казаки в бою фактически не участвовали, а 12-я Донская казачья батарея, хоть и вела огонь по партизанам, но шрапнель специально ставилась на высокий разрыв и вреда практически не причиняла.

Утром чернецовцы без боя заняли оставленную красными Каменскую. Казачье население встретило их весьма дружелюбно, молодежь записывалась в отряд (из учащихся станицы Каменской была образована 4-ая сотня), бывшие в станице офицеры сформировали дружину, дамским кружком на вокзале был устроен питательный пункт.

Спустя три часа партизаны, с двумя орудиями бросились назад: офицерская рота была выбита с Лихой, путь к Новочеркасску отрезан, противник – в тылу. Вместо похода на Глубокую пришлось опять обращаться назад. Бой был удачен: захвачен вагон со снарядами, 12 пулеметов, противник потерял более ста человек только убитыми. Но также велики были и потери партизан, был ранен «правая рука» Чернецова – поручик Курочкин.

20 января, из станицы Каменской, куда вернулись партизаны, начался последний поход уже полковника Чернецова (за взятие Лихой он был произведен «через чин» Атаманом А.М.Калединым). По плану, В.М.Чернецов с сотней своих партизан, офицерским взводом и одним орудием должен был обойти Глубокую, а две сотни с оставшимся орудием штабс-капитана Шперлинга под общей командой Романа Лазарева должны были ударить в лоб. Планировалась одновременная атака с фронта и тыла, причем обходная колонна должна была разобрать железнодорожный путь, перерезав, таким образом, пути отхода.

Молодой начальник переоценил силы свои и своих партизан: вместо выхода к месту атаки в полдень заплутавшие в степи партизаны вышли на рубеж атаки только к вечеру. Первый опыт отрыва от железной дороги вышел комом. Однако не привыкший останавливаться Чернецов решил, не дожидаясь утра, атаковать сходу. «Партизаны, как всегда, шли в рост,- вспоминал один из чернецовцев,- дошли до штыкового удара, ворвались на станцию, но их оказалось мало – с юга, со стороны Каменской, никто их не поддержал, атака захлебнулась; все три пулемета заклинились, наступила реакция – партизаны стали вчерашними детьми». Орудие также вышло из строя. В темноте вокруг В.М.Чернецова собралось около 60 партизан из полутора сотен атаковавших Глубокую.

Переночевав на окраине поселка и исправив орудие чернецовцы, голодные и почти без патронов, стали отступать на Каменскую. Тут Василий Михайлович допустил роковую ошибку: желая испробовать исправленное орудие, он приказал дать несколько выстрелов по окраине Глубокой, где собирались красногвардейцы. Командовавший артиллеристами подполковник Миончинский предупреждал, что тем самым он рассекретит присутствие партизан и уйти от казачьей конницы будет затруднительно. Но… снаряды легли хорошо и под радостные возгласы партизан орудие выпустило еще десяток снарядов, после чего отряд двинулся в обратный путь.

Через некоторое время путь отступления оказался перерезан конной массой. Это были казаки войскового старшины Голубова. Чернецов решил принять бой. Три десятка партизан при одном орудии приняли бой против пяти сотен конницы, орудия бывшей Лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареи открыли огонь. Стрелявшая без офицеров батарея показала отличную гвардейскую выучку.

Собравшиеся вокруг полковника В.М.Чернецова партизаны и юнкера-артиллеристы залпами отражали атаки казачьей конницы. «Полковник Чернецов громко поздравил всех с производством в прапорщики. Ответом было немногочисленное, но громкое «Ура!». Но казаки, оправившись, не оставляя мысли смять нас и расправиться с партизанами за их нахальство, повели вторую атаку. Повторилось то же самое. Полковник Чернецов опять поздравил нас с производством, но в подпоручики. Снова последовало «Ура!». Казаки пошли в третий раз, видимо решив довести атаку до конца, полковник Чернецов подпустил атакующих так близко, что казалось, что уже поздно стрелять и что момент упущен, как в этот момент раздалось громкое и ясное «Пли!». Грянул дружный залп, затем другой, третий, и казаки, не выдержав, в смятении повернули обратно, оставив раненых и убитых. Полковник Чернецов поздравил всех с производством в поручики, опять грянуло «Ура!» и, партизаны к которым успели подойти многие из отставших, стали переходить на другую сторону оврага, для отхода далее». И в этот момент В.М.Чернецов был ранен в ногу. Не имея возможности спасти своего обожаемого начальника, юные партизаны решили умереть вместе с ним и залегли кругом с радиусом в 20-30 шагов, в центре – раненый В.М.Чернецов. Тут последовало предложение… о перемирии. Партизаны сложили оружие, передние казаки тоже, но нахлынувшие сзади массы быстро превратили чернецовцев из «братьев» в пленных. Послышались призывы: «Бей их, под пулемет всех их…» Партизан раздели и погнали в одном белье по направлению к Глубокой. Бывший войсковой старшина Николай Голубов, метивший в донские атаманы, глава революционной казачьей силы хотел предстать перед поверженным врагом в лучшем свете, «чтобы Чернецов и мы видели не разнузданность, а строевые части. Он обернулся назад и зычно крикнул: «Командиры полков – ко мне!». Два урядника, нахлестнув лошадей, а по дороге и партизан, вылетели вперед. Голубов им строго приказал: «Идти в колонне по шести. Людям не сметь покидать строя. Командирам сотен идти на своих местах!».

Поступило известие о том, что чернецовцы со стороны Каменской продолжают наступление. Угрожая всем пленным смертью, Голубов заставил Чернецова написать приказание об остановке наступления. И развернул свои полки в сторону наступавших, оставив с пленными небольшой конвой. Воспользовавшись моментом (приближение трех всадников), Чернецов ударил в грудь председателя Донревкома Подтелкова и закричал: «Ура! Это наши!». С криком «Ура! Генерал Чернецов!» партизаны бросились врассыпную, растерявшийся конвой дал возможность некоторым спастись. Раненый Чернецов ускакал в свою родную станицу, где был выдан кем-то из одностаничников и захвачен на следующий день Подтелковым.

«По дороге Подтелков издевался над Чернецовым – Чернецов молчал. Когда же Подтелков ударил его плетью, Чернецов выхватил из внутреннего кармана своего полушубка маленький браунинг и в упор… щелкнул в Подтелкова, в стволе пистолета патрона не было – Чернецов забыл об этом, не подав патрона из обоймы. Подтелков выхватил шашку, рубанул его по лицу, и через пять минут казаки ехали дальше, оставив в степи изрубленный труп Чернецова.

В последнем, предсмертном, призыве 28 января 1918 года Атаман А. М. Каледин отметит: «…наши казачьи полки, расположенные в Донецком округе (10-й, 27-й, 44-й Донские казачьи и Л.-гв. 6-я Донская казачья батарея), подняли мятеж и в союзе со вторгнувшимися в Донецкий округ бандами красной гвардии и солдатами напали на отряд полковника Чернецова, направленный против красногвардейцев, и частью его уничтожили, после чего большинство полков – участников этого подлого и гнусного дела – рассеялись по хуторам, бросив свою артиллерию и разграбив полковые денежные суммы, лошадей и имущество».

Генерал Деникин, описывая вклад Василия Михайловича в дело борьбы с большевиками в первые самые трудные дни, писал: "Со смертью Чернецова как будто ушла душа от всего дела обороны Дона. Все окончательно разваливалось. Донское правительство вновь вступило в переговоры с Подтёлковым, а генерал Каледин обратился к Дону с последним своим призывом - посылать казаков добровольцев в партизанские отряды".

Сын ветеринарного фельдшера. Образование получал в Каменском реальном училище, в 1909 г. закончил Новочеркасское казачье училище. На Великую войну вышел в ранге сотника, в составе 26-го Донского казачьего полка (4-ая Донская казачья дивизия). Выделялся отвагой и бесстрашием, был лучшим офице­ром-разведчиком дивизии, трижды ранен в боях. В 1915 году В.М. Чернецов возглавил партизанский отряд 4-ой Дон­ской казачьей дивизии. И отряд тот самый рядом блестящих дел покрыл неувядаемой славой себя и своего молодого коман­дира. За воинскую доблесть и боевое различие Чернецов был произведен в подъесаулы и есаулы, награжден многими орденами, получил Георгиевское оружие, был трижды ранен. Однако главное занятие жизни «донского Ивана Царевича» было ещё спереди...

Для сопротивления захватившим верх большевикам, не признавший политическая элита Советов Донской Атаман А.М.Каледин рассчитывал на донские казачьи дивизии, из которых планировалось выделить здоровое ядро, до их же прибытия основная тягота борьбы должна была улечься на импровизированные отряды, формировавшиеся, главным образом, из учащейся молодежи. «Идеалистически настроенная, действенная, учащаяся молодая поросль – студенты, гимназисты, кадеты, реалисты, семинаристы, - оставив школьную скамью, взялись за оружие – нередко супротив воли родителей и тайно от них – спасать погибавший Дон, его свободу, его «вольность». Самым активным организатором партизан и стал есаул В.М.Чернецов. Отряд был сформирован 30 ноября 1918 г. Довольно резво партизанский отряд есаула В.М.Чернецова получил кликухо донской «кареты скорой помощи»: чернецовцы перебрасывались с фронта на фронт исколесив всю Область Войска Донского, неизменно отбивая накатывавшиеся на Дон большевистские орды. Отряд В.М.Чернецова был еле-еле ли не единственной действующей силой Атамана А.М.Каледина.

В конце ноября, на собрании офицеров в Новочеркасске, юный есаул обратился к ним со следующими словами:

«Я пойду биться с большевиками, и если меня убьют или повесят „товарищи", я буду ведать, за что; но за что они вздернут вас, когда придут?». Но большая доля слушателей осталась глуха к этому призыву: из присутствовавших возле 800 офицеров записались безотлагательно... 27. В.М.Чернецов возмутился: «Всех вас я согнул бы в бараний рог, и первое, что сделал бы,– лишил содержания. Позор!» Эта горячая речь нашла отклик – записалось ещё 115 джентльмен. Однако на следующий день, на фронт к станции Лихая отправилось только 30 джентльмен, остальные «распылились». Маленький партизанский отряд В.М.Чернецова составили, преимущественно, ученики средних учебных заведений: кадеты, гимназисты, реалисты и семинаристы. 30 ноября 1917 года чернецовский отряд убыл из Новочеркасска в север­ном направлении.

На протяжении полутора месяцев партизаны Чернецова действуют на воронежском направлении, в то же время с этим выделяя силы на поддержание порядка внутри Донской области. Уже тогда, его партизаны, обожавшие своего командира начинают строчить о нем вирши и слагать легенды.

Говоря о составе отряда В.М.Чернецова участник тех событий отмечал: «…я не ошибусь, наметив в юных соратниках Чернецова три общие черты: абсолютное отсутствие политики, великая охота геройского поступка и весьма развитое разум, что они, ещё вчера сидевшие на школьной скамье, ныне встали на защиту своих неожиданно ставших беспомощными старших братьев, отцов и учителей. И сколь слез, просьб и угроз приходилось преодолевать партизанам в своих семьях, в прошлом чем вылезти на влекущий их дорога геройского поступка под окнами родного дома!»

И все же это были дети и юноши, учащаяся молодая поросль, в абсолютном своем большинстве незнакомая с военным ремеслом и не втянутая в тяжелую «походную» бытие. Практически это был резкий переход от страниц Майн-Рида в истинный мороз, грязища и под пули противника. Во многом аккурат юношеская восторженность и непонимание опасности способствовали бесшабашности чернецовских партизан, хотя, когда неизбежные элементы «настоящей» и «взрослой» военной службы приводили порой к комическим историям.

Отряд имел переменную, «плавающую» численность и структуру. В завершающий свой поход из Новочеркасска В.М.Чернецов выступил уже со «своей» артиллерией: 12 января 1918 г. из Добровольческой армии ему были переданы артиллерийский взвод (два орудия), пулеметная команда и команда разведчиков Юнкерской батареи, под общим командованием подполковника Д.Т.Миончинского. 15 января 1918 г. В.М.Чернецов двинулся на север. Его отряд занимает станцию Зверево, далее Лихую. По поступившим данным, красные захватывают Зверево, отрезая отряд от Новочеркасска, к счастью, это был только налет и красные там не задержались. Передав оборону Зверево офицерской роте, В. М. Чернецов концентрирует свой отряд для обороны Лихой, представлявшей собой значимый ж-д узел на скрещивании двух линий: Миллерово – Новочеркасск и Царицын – Первозвановка. К этому моменту в отряде 27-летнего есаула 3 сотни: первая – под командой поручика Василия Курочкина, вторая – есаула Брылкина (находилась в отделе, охраняя линию Зверево – Новочеркасск и третья – штаб-ротмистра Иноземцева. Способный только надвигаться В.М.Чернецов решает завладеть станцию и станицу Каменскую, следующую по пути на север от Лихой. У разъезда Северо-Донецкий чернецовцы встретились с противником. Боевые действия ещё чередуются с переговорами и парламентеры с красной стороны предлагают разойтись. Неприятным сюрпризом тут явилось то, что супротив партизан вкупе с красногвардейцами действуют и казаки, истина, составлявшие левый фланг противника станичники сообщили, что палить не будут. Прибывший лично к месту переговоров Чернецов приказал вскрыть жар. Особого ожесточения не было: когда партизаны приблизились на 800 шагов красные стали отходить, казаки в бою по сути дела не участвовали, а 12-я Донская казачья батарея, хоть и вела пламень по партизанам, но шрапнель сознательно ставилась на большой разрыв и вреда на практике не причиняла.

Утром чернецовцы без боя заняли оставленную красными Каменскую. Казачье народонаселение встретило их жутко дружелюбно, молодая поросль записывалась в отряд (из учащихся станицы Каменской была образована 4-ая сотня), бывшие в станице офицеры сформировали дружину, дамским кружком на вокзале был устроен питательный пункт.

Спустя три часа партизаны, с двумя орудиями бросились назад: офицерская рота была выбита с Лихой, тракт к Новочеркасску отрезан, неприятель – в тылу. Вместоположение похода на Глубокую пришлось вновь обращаться вспять. Бой был удачен: захвачен вагон со снарядами, 12 пулеметов, враг потерял больше ста мужчина только убитыми. Но ещё велики были и потери партизан, был ранен «правая рука» Чернецова – поручик Курочкин.

20 января, из станицы Каменской, куда вернулись партизаны, начался завершающий поход уже полковника Чернецова (за взятие Лихой он был произведен «сквозь чин» Атаманом А.М.Калединым). По плану, В.М.Чернецов с сотней своих партизан, офицерским взводом и одним орудием должен был объехать Глубокую, а две сотни с оставшимся орудием штабс-капитана Шперлинга под общей командой Романа Лазарева должны были стукнуть в лоб. Планировалась одновременная штурмовая вылазка с фронта и тыла, причем обходная колонна должна была разобрать ж-д дорога, перерезав, таким образом, пути отхода.

Молодой патрон переоценил силы свои и своих партизан: вместо выхода к месту атаки в полдень заплутавшие в степи партизаны вышли на предел атаки только к вечеру. Первый навык отрыва от железной дороги вышел комом. Однако не привыкший стопориться Чернецов решил, не дожидаясь утра, штурмовать сходу. «Партизаны, как неизменно, шли в подъем,- вспоминал единственный из чернецовцев,- дошли до штыкового удара, ворвались на станцию, но их оказалось самое малое – с юга, со стороны Каменской, никто их не поддержал, штурмовая вылазка захлебнулась; все три пулемета заклинились, наступила реакция – партизаны стали вчерашними детьми». Орудие кроме того вышло из строя. В темноте кругом В.М.Чернецова собралось примерно 60 партизан из полутора сотен атаковавших Глубокую.

Переночевав на окраине поселка и исправив орудие чернецовцы, голодные и без малого без патронов, стали отходить на Каменскую. Тут Василий Михайлович допустил роковую ошибку: желая испробовать исправленное орудие, он приказал вручить немного выстрелов по окраине Глубокой, где собирались красногвардейцы. Командовавший артиллеристами подполковник Миончинский предупреждал, что тем самым он рассекретит наличие партизан и покинуть от казачьей конницы будет затруднительно. Но… снаряды легли славно и под радостные возгласы партизан орудие выпустило ещё десяток снарядов, позже чего отряд двинулся в попятный тракт.

Через некоторое время дорога отступления оказался перерезан конной массой. Это были казаки войскового старшины Голубова. Чернецов решил принять махач. Три десятка партизан при одном орудии приняли махач супротив пяти сотен конницы, орудия бывшей Лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареи открыли пламень. Стрелявшая без офицеров батарея показала отличную гвардейскую выучку.

В последнем, предсмертном, призыве 28 января 1918 года Атаман А.М.Каледин отметит: «…наши казачьи полки, расположенные в Донецком округе (10-й, 27-й, 44-й Донские казачьи и Л.-гв. 6-я Донская казачья батарея – А.М.), подняли мятеж и в союзе со вторгнувшимися в Донецкий округ бандами красной гвардии и солдатами напали на отряд полковника Чернецова, направленный супротив красногвардейцев, и частью его уничтожили, после этого чего большинство полков – участников этого подлого и гнусного дела – рассеялись по хуторам, бросив свою артиллерию и разграбив полковые денежные суммы, лошадей и имущество».

Превратившееся в тяжелую обузу орудие чернецовцы испортили и сбросили в буерак, его начальник с ездовыми и частью номеров, севших верхом по приказу Чернецова проскочили верхами к Каменской.

Собравшиеся кругом полковника В.М.Чернецова партизаны и юнкера-артиллеристы залпами отражали атаки казачьей конницы. «Полковник Чернецов громко поздравил всех с производством в прапорщики. Ответом было немногочисленное, но громкое «Ура!». Но казаки, оправившись, не оставляя мысли смять нас и расправиться с партизанами за их нахальство, повели вторую атаку. Повторилось то же самое. Полковник Чернецов сызнова поздравил нас с производством, но в подпоручики. Снова последовало «Ура!».

Казаки пошли в третий раз, видимо решив довести атаку до конца, полковник Чернецов подпустил атакующих так рядом, что казалось, что уже поздненько палить и что миг упущен, как в тот самый миг раздалось громкое и ясное «Пли!». Грянул дружный залп, потом иной, третий, и казаки, не выдержав, в смятении повернули назад, оставив раненых и убитых. Полковник Чернецов поздравил всех с производством в поручики, еще раз грянуло «Ура!» и, партизаны к которым успели приблизиться многие из отставших, стали перебегать на другую сторону оврага, для отхода далее».

И в тот самый миг В.М.Чернецов был ранен в ногу. Не имея возможности спасти своего обожаемого начальника, юные партизаны решили отдать богу душу сообща с ним и залегли повсеместно с радиусом в 20-30 шагов, в центре – пораненый В.М.Чернецов. Тут последовало предложение… о перемирии. Партизаны сложили оружие, передние казаки также, но нахлынувшие позади массы стремительно превратили чернецовцев из «братьев» в пленных. Послышались призывы: «Бей их, под пулемет всех их…» Партизан раздели и погнали в одном белье по направлению к Глубокой.

Бывший войсковой старшина Николай Голубов, метивший в донские атаманы, глава революционной казачьей силы хотел предстать перед поверженным врагом в лучшем свете, «чтобы Чернецов и мы видели не разнузданность, а строевые части. Он обернулся обратно и зычно крикнул: «Командиры полков – ко мне!». Два урядника, нахлестнув лошадей, а по дороге и партизан, вылетели вперед. Голубов им сурово приказал: «Идти в колонне по шести. Людям не сметь уходить строя. Командирам сотен ходить на своих местах!».

Поступило известие о том, что чернецовцы со стороны Каменской продолжают штурмование. Угрожая всем пленным смертью, Голубов заставил Чернецова накарябать приказание об остановке наступления. И развернул свои полки в сторону наступавших, оставив с пленными невеликий конвой.

Воспользовавшись моментом (приближение трех всадников), Чернецов ударил в грудь председателя Донревкома Подтелкова и закричал: «Ура! Это наши!». С криком «Ура! Генерал Чернецов!» партизаны бросились врассыпную, растерявшийся конвой дал вероятность некоторым спастись.

Раненый Чернецов ускакал в свою родную станицу, где был выдан кем-то из одностаничников и захвачен на следующий день Подтелковым.

«По дороге Подтелков издевался над Чернецовым – Чернецов молчал. Когда же Подтелков ударил его плетью, Чернецов выхватил из внутреннего кармана своего полушубка малый браунинг и в упор… щелкнул в Подтелкова, в стволе пистолета патрона не было – Чернецов забыл об этом, не подав патрона из обоймы. Подтелков выхватил шашку, рубанул его по лицу, и посредством пять минут казаки ехали дальше, оставив в степи изрубленный прах Чернецова.

Голубов словно бы, узнав о гибели Чернецова, набросился с ругательствами на Подтелкова и более того заплакал…».

А остатки Чернецовского отряда ушли 9 февраля 1918 года с Добровольческой Армией в 1-й Кубанский (Ледяной) поход, влившись в ряды Партизанского полка.

владимир калашников

Трагедия Тихого Дона

Показанный недавно на телеканале «Россия» новый фильм Сергея Урсуляка «Тихий Дон» по мотивам романа Михаила Шолохова возвращает нас к событиям Гражданской войны, напоминая о ее огромной цене и важности беречь гражданский мир и согласие.

Для России сегодня это актуальная тема. Не случайно она стала центральной в недавнем президентском послании Владимира Путина. Но одними призывами гражданское согласие не обеспечить: об этом и говорят уроки истории России начала ХХ века.

О фильме и романе

«Тихий Дон» – самый потрясающий роман о Гражданской войне, и я заранее решил посмотреть, как его представит современному зрителю современный режиссер. Было опасение, что Сергей Урсуляк отдаст дань политической конъюнктуре и возложит вину за братоубийственный конфликт на большевиков, исказив тем самым суть романа.

Мотив вины большевиков в фильме присутствует, но подан с противовесом. Две фигуры олицетворяют крайности конфликта. С одной стороны, это Мишка Кошевой, который убивает сдавшегося Петра Мелехова, безобидного глубокого старика Коршунова, а затем сжигает дома богатых казаков. Режиссер приковывает внимание зрителя к образу Кошевого с горящим факелом в руке в центре пылающих домов. С другой стороны, это Митька Коршунов, сын первого богача на хуторе Татарском, зверски убивающий семью Кошевого (мать и маленьких детей). Жестокость этих поступков не находит оправдания. Лейтмотив фильма: эмоциональное осуждение Гражданской войны, которая несет горе всем.

У Шолохова в романе эта мысль является центральной, но она подана в контексте, который в фильме Урсуляка отсутствует.

Замысел писателя не прост и не однозначен. Он – на стороне красных, но показал трагедию Дона с казачьей стороны, отделив казаков от белых, а казака-труженика – от казачьей верхушки. Роман был написан для своего времени и для своего читателя. Многие читатели участвовали в Гражданской войне и видели в донских казаках тех, кто в своем большинстве был по другую сторону фронта. И это было так. Летом – осенью 1918 г. за красных воевали около 20% донских казаков, остальные – за белых. И на Дону погибли больше всего красных и белых.

Шолохов хотел не оправдать, но объяснить и вызвать сочувствие к простым казакам, попавшим в эпицентр Гражданской войны.

А это было сделать трудно. Антиказачьи настроения имели глубокие корни. В России помнили 1905 год, когда казаки выступали в роли опричников: били нагайками бастующих рабочих, пороли и расстреливали крестьян, восставших против помещиков. Помнили и события лета – осени 1917 г., когда почти все казачьи полки использовались для борьбы с крестьянскими «беспорядками» в тылу и «волнениями» солдатских частей на фронте. Крестьяне южных губерний России особенно хорошо помнили грабежи и насилие, которые чинили казаки при каждом наступлении в 1918 и 1919 годах. Зная это, Шолохов хотел показать, что война была страшной и для казаков, что красные на Дону тоже творили насилие. Нередко писатель изображал красных в более неприглядном свете, чем казаков, стремясь уравновесить активную антиказачью пропаганду. Свою роль сыграли и источники, которыми пользовался писатель: донские газеты и журналы того времени, рассказы казаков, дневники и воспоминания донской интеллигенции.

Замысел Шолохова породил критику в адрес писателя и трудности в издании третьего тома романа. Он был напечатан только после прямого указания Сталина, который посчитал, что в целом роман «работает на нас, на революцию». И для того времени и того массового читателя Сталин был прав.

Фильм Урсуляка создан в эпоху, когда многие зрители роман Шолохова не читали, о событиях Гражданской войны знают мало, и источники этих знаний могут быть самыми разными. В отличие от романа общий исторический фон в фильме подан скупо, и действия героев фильма вытекают из локальных событий и ими мотивированы.

В такой ситуации отдельно взятые эпизоды из романа Шолохова, воспроизведенные в фильме, уже не дают эффекта, на который рассчитывал Сталин. Скорее для многих зрителей эффект был обратный. Не случайно многие представители старшего поколения оценили фильм Урсуляка как прямое искажение сути романа, как реализацию социального заказа. С этим можно соглашаться и можно спорить.

Наша задача другая – показать некоторые важные черты эпохи, на фоне которой разворачивались события романа и фильма. Возможно, это позволит более объективно оценить то, что мы видели на экране.

О донской земле:
казаки и крестьяне

Основной конфликт на Дону пролегал не внутри казачьего сословия, а между казаками и крестьянами. Внутриказачий конфликт был вторичным, менее острым, что и заставляло многих казаков метаться из стороны в сторону, как это показано в образе Григория Мелехова. В фильме крестьяне упоминаются, но мельком, остаются как бы за скобками. Но без показа крестьянской правды казачья правда становится однобокой.

Она сводится к монологу богача Мирона Коршунова о том, что он всю жизнь работал и не хочет быть уравненным с тем, «какой пальцем не ворохнул, чтоб выйтить из нужды». А как быть с тем, кто работал еще больше, чем Мирон, но из нужды не вышел? Таких ведь на Дону было большинство.

К 1917 г. казаки составляли примерно 43% населения Донской области (1,5 млн из 4 млн), но на мужскую душу у казаков в среднем приходилось 12,8 десятины пахотных и иных земельных угодий. Донские коренные крестьяне (0,9 млн, бывшие крепостные местных помещиков) имели по 1,25 десятины земли на мужскую душу. Так называемые иногородние крестьяне (1,12 млн чел., прибывших на Дон после отмены крепостного права в 1861 г.) почти не имели земли, арендовали ее или работали батраками (0,06 десятины своей и арендованной земли на мужскую душу). Войско Донское владело 83,5% всех земель области, в то время как коренным и иногородним крестьянам принадлежало лишь 10% земли.

Среди казачества доминировали середняки – 51,6% хозяйств. Зажиточные составляли 23,8%, бедняцкие – 24,6%.

После Февральской революции российское крестьянство, включая донское, выступило за уравнительный передел всей земли. Видя эту опасность, казачий съезд Области Войска Донского уже в апреле 1917 г. рассматривал планы наделения коренных крестьян землей за счет помещиков, которые владели на Дону около 1 млн десятин, а также планы передачи крестьянам части земли запаса (2 млн дес.). Эти планы не снимали проблемы иногородних и к тому же оставались на бумаге. Казаки землю отдавать не спешили. С учетом военной силы казачества было ясно, что земельный вопрос на Дону чреват кровавой войной.

Ленин, понимая это, уже в Декрете о земле предложил компромисс, дописав последнюю строчку к эсеровскому проекту, составленному на основе крестьянских наказов: «земли... рядовых казаков не конфискуются». Это был курс на то, чтобы провести аграрную реформу на Дону только за счет изъятия излишков земли у богатых казаков и тем избежать войны.

Атаман Каледин

Однако предложенный компромисс казачьей верхушке не подходил. Вопрос о земле в фильме обсуждается в диалоге Григория и его отца. Сын говорит о том, что коренным крестьянам надо дать землю. Отец – категорически против. Понятно, что не Пантелей Мелехов начал Гражданскую войну. Ее начала казачья верхушка, сделав середняков заложниками своей политики. Позиция казачьих верхов – важный исходный момент трагедии. В фильме эта тема практически не присутствует.

А дело было так. После Октября донской атаман Каледин сразу заявил об отказе признать власть Советов и объявил Донскую область независимой до образования в России законной власти, приемлемой для казаков. Атаман пытался послать на Москву несколько казачьих полков, но рядовые казаки воевать с советской властью не хотели.

Видя позицию казаков, в конце ноября рабочие Ростова и шахтерских поселков Восточного Донбасса провозгласили советскую власть. Казаки идти на Ростов отказались. Каледин получил помощь от генерала М. В. Алексеева, бывшего главнокомандующего русской армией, который прибыл на Дон, чтобы собрать армию и повести ее на Москву и Питер. Около 500 офицеров и юнкеров, пришедших на Дон по призыву Алексеева, разгромили рабочих Ростова, расстреляв 62 захваченных рабочих-красногвардейцев. В декабре калединцы расстреляли 73 пленных шахтера Ясиновского рудника, пытавшихся отстоять свой Совет. Это были первые массовые расстрелы на Дону.

Петроград послал на Дон войска подавить калединскую контрреволюцию. На помощь Каледину вновь пришли алексеевцы, которых теперь возглавил генерал Л. Корнилов. Алексеевская организация выросла до 3 тыс. и стала называться «Добровольческой армией». В боях под Ростовом Корнилов издал приказ: пленных не брать, что привело к дальнейшему нарастанию взаимного ожесточения. Жестокость не помогла, и Корнилов, спасаясь от полного разгрома, в конце января оставил Ростов и увел свой отряд на Кубань, где и погиб при неудачном штурме Екатеринодара. В фильме корниловцы не показаны.

На защиту власти Каледина встали и отряды казацкой интеллигенции, из которых выделялся отряд есаула В. М. Чернецова, состоящий в основном из донских юнкеров и студентов. 17 января 1918 г. отряд Чернецова напал на станицу Каменскую, где заседал Донревком, созданный съездом фронтового казачества как альтернатива правительству Каледина. Каледин вступил с Донревкомом в переговоры, а сам тайно бросил на Каменскую отряд Чернецова. В эти январские дни отряд Чернецова и присланные в помощь роты офицеров-корниловцев расстреляли более 300 красноармейцев, попавших в плен в ходе боев. Однако 21 января отряд Чернецова был разбит.

29 января 1918 г. атаман Каледин, обнаружив, что защищать его правительство готовы всего 147 казаков, застрелился.

Вскоре на Дону установилась советская власть.

Чернецов и Подтелков

Вернемся к роману и фильму и посмотрим, как в них отражены события калединского периода. В романе Шолохов рассказал о том, что именно Каледин послал казаков и алексеевцев громить рабочих Ростова и Советы в шахтерских поселках, и затем на этом фоне воспроизвел версию, которую сообщили донские газеты в годовщину гибели отряда Чернецова. Тогда на Дону господствовали белые, и было устроено торжественное перезахоронение Чернецова. Согласно этой версии, председатель Донревкома Ф. Подтелков, как написал потом и Деникин, «после диких надругательств зверски зарубил Чернецова» и приказал зарубить 40 офицеров его отряда. Никаких других деталей не сообщалось. Шолохов всю трагическую сцену, описанную в романе, придумал, стремясь показать жестокость Гражданской войны.

Урсуляк точно по Шолохову воспроизвел этот эпизод и сделал его центральным в серии, которая приходится на калединский период.

А в следующей серии казнь Подтелкова и его отряда подается как возмездие за убийство Чернецова и его офицеров. Григорий Мелехов прямо говорит это Подтелкову.

Однако реальные обстоятельства смерти Чернецова были иными. О них в эмиграции написали чернецовцы, многие из которых, оказывается, остались живыми. Три десятка плененных чернецовцев, отправленные в тыл в сопровождении небольшого конвоя, из-за неожиданного появления бронепоезда смогли бежать от растерявшегося конвоя. 15 человек в ту же ночь добрались до своих, 5 были захвачены конвоем и доставлены в станицу. Судьба остальных неизвестна. Чернецов бежал, но вскоре был выдан и вновь попал в руки Подтелкова. При аресте его не обыскали, и в удобный момент Чернецов выхватил маленький пистолет и в упор выстрелил в Подтелкова. Но произошла осечка или в стволе пистолета не было патрона. Подтелков выхватил шашку и зарубил Чернецова, не дожидаясь второго выстрела. И команды зарубить пленных чернецовцев глава Донревкома не давал.

На таком фоне казнь Подтелкова не выглядит заслуженным возмездием за расправу над 40 пленными офицерами, которой не было.

Сделав эпизод с расправой над чернецовцами центральным, режиссер вольно или невольно вину за начало террора возложил не на калединцев, а на красных казаков.

У Шолохова такого акцента нет, хотя он не снимает ответственности с Подтелкова за расстрелы активных калединцев, которые были проведены в Ростове и Новочеркасске в феврале сразу после их захвата красными. Но эта была месть за расстрелянных пленных красногвардейцев, рабочих и шахтеров.

* * *

Борьба с Калединым была самой острой и долгой фазой того гражданского противостояния, которое имело место в России с октября 1917 г. до весны 1918 г. В других регионах власть Советов установилась мирно либо при незначительном сопротивлении ее противников.

После взятия красными Ростова Ленин считал, что Гражданская война в России закончилась.

Была надежда и на то, что мир установится и на Дону, хотя там уже пролилась самая большая кровь.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе

Василий Михайлович Чернецов (1880 - 21 января 1918, близ станицы Глубокая Области Войска Донского) - русский военачальник, полковник. Донской казак. Участник Первой мировой и гражданской войн. Активный участник Белого движения на Юге России. Командир и организатор первого белого партизанского отряда. Кавалер многих орденов, обладатель Георгиевского оружия. Происходил из казаков станицы Усть-Белокалитвенской Области Войска Донского. Сын ветеринарного фельдшера.

Образование получал в Каменском реальном училище, в 1909 г. закончил Новочеркасское казачье юнкерское училище. На Великую войну вышел в чине сотника, в составе 26-го Донского казачьего полка (4-ая Донская казачья дивизия). Выделялся отвагой и бесстрашием, был лучшим офице­ром-разведчиком дивизии, трижды ранен в боях. В 1915 году В. М. Чернецов возглавил партизанский отряд 4-ой Донской казачьей дивизии. И отряд этот рядом блестящих дел покрыл неувядаемой славой себя и своего молодого командира. За воинскую доблесть и боевое отличие Чернецов был произведен в подъесаулы и есаулы, награждён многими орденами, получил Георгиевское оружие, был трижды ранен. На Дону о непризнании большевицкого переворота заявил атаман Каледин. Сюда стали стекаться с севера и центра добровольцы, желавшие с оружием в руках бороться с красными.

Генералы Л. Г. Корнилов, М. В. Алексеев и А. И. Деникин 2 (15) ноября 1917 года начали формирование Добровольческой армии. Однако Дон не откликнулся на призыв атамана и прикрытие Новочеркасска легло на состоявший из учащейся молодёжи партизанский отряд есаула Чернецова, который стал едва ли не единственной действующей силой Атамана А. М. Каледина. Отряд работал на всех направлениях и даже получил прозвище донской «кареты скорой помощи»: чернецовцы перебрасывались с фронта на фронт, исколесив всю Область Войска Донского, неизменно отбивая накатывавших на Дон красных: "В личности этого храброго офицера сосредоточился как будто весь угасающий дух донского казачества. Его имя повторяется с гордостью и надеждой. Чернецов работает на всех направлениях: то разгоняет совет в Александровске-Грушевском, то усмиряет Макеевский рудничный район, то захватывает станцию Дебальцево, разбив несколько эшелонов красногвардейцев и захватив всех комиссаров. Успех сопутствует ему везде, о нем говорят и свои, и советские сводки, вокруг его имени родятся легенды, и большевики дорого оценивают его голову."

На состоявшемся 10 (23) января 1918 г. съезде фронтового казачества большевики объявляют о переходе к ревкому во главе с Подтёлковым. После того, как посланный Калединым 10-й полк не справился с задачей разгона съезда и ареста большевицких агитаторов, против них направили Чернецова. Отряд отчаянным рейдом захватывает узловые станции Зверево и Лихую, выбивает красных и атакует Каменскую. Вся масса революционных полков, батарей, отдельных подразделений была разбита и в панике бежала. Утром чернецовцы без боя заняли оставленную красными Каменскую. Казачье население встретило их весьма дружелюбно, молодежь записывалась в отряд (из учащихся станицы Каменской была образована 4-ая сотня), бывшие в станице офицеры сформировали дружину, дамским кружком на вокзале был устроен питательный пункт.

За взятие Лихой командир партизанского отряда В. М. Чернецов был произведен «через чин» Атаманом А. М. Калединым в полковники. Однако в тыл крохотному отряду Чернецова тут же выходят красногвардейские отряды Саблина, предварительно перерезав железную дорогу и сбив одну роту белого заслона. Чернецов разворачивает отряд и атакует превосходящие силы большевиков: 3-й Московский красный полк был разгромлен белыми партизанами, а Харьковский полк основательно потреплен. Саблин был вынужден отступить. В результате боя белые партизаны захватили вагон со снарядами, 12 пулемётов, противник потерял более ста человек только убитыми. Но также велики были и потери партизан, был ранен «правая рука» Чернецова - поручик Курочкин. Донревком без всяких оговорок признаёт власть большевиков и срочно просит у Москвы помощи.

Бежавшими из Каменской красными полками был назначен командовать войсковой старшина Голубов, сколотивший из этой массы боеспособное соединение на базе 27-го полка. Однако Чернецов, совершив обход Глубокой и атаковав её из степи, а не по линии железной дороги, как этого ожидал Голубов, опять одерживает победу. На этот раз трофеями донских партизан стали уже пушки и обозы красных. На просьбу Донревкома о помощи большевики присылают Воронежский полк Петрова. Против их соединённых с Голубовым сил 20 января, из станицы Каменской, куда вернулись белые партизаны, начался последний поход полковника Чернецова. По плану, командир с сотней своих партизан, офицерским взводом и одним орудием должен был обойти Глубокую, а две сотни с оставшимся орудием штабс-капитана Шперлинга под общей командой Романа Лазарева должны были ударить в лоб. Молодой начальник переоценил силы свои и своих партизан: вместо выхода к месту атаки в полдень заплутавшие в степи партизаны вышли на рубеж атаки только к вечеру.

Первый опыт отрыва от железной дороги вышел комом. Однако не привыкший останавливаться Чернецов решил, не дожидаясь утра, атаковать сходу. «Партизаны, как всегда, шли в рост,- вспоминал один из чернецовцев,- дошли до штыкового удара, ворвались на станцию, но их оказалось мало – с юга, со стороны Каменской, никто их не поддержал, атака захлебнулась; все три пулемета заклинились, наступила реакция – партизаны стали вчерашними детьми». Орудие также вышло из строя. В темноте вокруг В. М. Чернецова собралось около 60 партизан из полутора сотен атаковавших Глубокую. Исправив своё орудие, чернецовцы стали отходить к Каменской. Чернецов допустил ошибку, неосмотрительно приказав проверить орудие по окраине Глубокой несмотря на предупреждения командира своих артиллеристов подполковника Миончинского о том, что уйти от красной конницы будет очень затруднительно…

Вскоре путь отступления оказался перерезан конной массой - казаками войскового старшины Голубова. Три десятка партизан полковника Чернецова при одном орудии приняли бой против пяти сотен конницы, орудия бывшей Лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареи открыли огонь и стрелявшая без офицеров батарея показала отличную гвардейскую выучку." "Собравшиеся вокруг полковника В. М. Чернецова партизаны и юнкера-артиллеристы залпами отражали атаки казачьей конницы. „Полковник Чернецов громко поздравил всех с производством в прапорщики. Ответом было немногочисленное, но громкое „Ура!“. Но казаки, оправившись, не оставляя мысли смять нас и расправиться с партизанами за их нахальство, повели вторую атаку. Повторилось то же самое. Полковник Чернецов опять поздравил нас с производством, но в подпоручики. Снова последовало „Ура!“. Казаки пошли в третий раз, видимо решив довести атаку до конца, полковник Чернецов подпустил атакующих так близко, что казалось, что уже поздно стрелять и что момент упущен, как в этот момент раздалось громкое и ясное „Пли!“. Грянул дружный залп, затем другой, третий, и казаки, не выдержав, в смятении повернули обратно, оставив раненых и убитых. Полковник Чернецов поздравил всех с производством в поручики, опять грянуло „Ура!“ и, партизаны к которым успели подойти многие из отставших, стали переходить на другую сторону оврага, для отхода далее“.

В. М. Чернецов в ходе боя был ранен и в числе порядка 40 офицеров попал в плен к Голубову. Вскоре после боя Голубов получил известие о том, что чернецовцы со стороны Каменской продолжают наступление. Угрожая всем пленным смертью, Голубов заставил Чернецова написать приказание об остановке наступления. Голубов развернул свои полки в сторону наступавших, оставив с пленными небольшой конвой. Воспользовавшись моментом (приближение трех всадников), Чернецов ударил в грудь председателя Донревкома Подтёлкова и закричал: «Ура! Это наши!». С криком «Ура! Генерал Чернецов!» партизаны бросились врассыпную, растерявшийся конвой дал возможность некоторым спастись. Раненый Чернецов ускакал в свою родную станицу, где был выдан кем-то из одностаничников и захвачен на следующий день Подтёлковым. «По дороге Подтёлков издевался над Чернецовым – Чернецов молчал. Когда же Подтёлков ударил его плетью, Чернецов выхватил из внутреннего кармана своего полушубка маленький браунинг и в упор… щёлкнул в Подтёлкова, в стволе пистолета патрона не было - Чернецов забыл об этом, не подав патрона из обоймы. Подтелков выхватил шашку, рубанул его по лицу, и через пять минут казаки ехали дальше, оставив в степи изрубленный труп Чернецова. Голубов будто бы, узнав о гибели Чернецова, набросился с ругательствами на Подтёлкова и даже заплакал…»

Генерал Деникин, описывая вклад Василия Михайловича в дело борьбы с большевиками в первые самые трудные дни, писал впоследствии:"Со смертью Чернецова как будто ушла душа от всего дела обороны Дона. Все окончательно разваливалось. Донское правительство вновь вступило в переговоры с Подтёлковым, а генерал Каледин обратился к Дону с последним своим призывом - посылать казаков добровольцев в партизанские отряды." Остатки первого белого партизанского отряда ушли 9 февраля 1918 года с Добровольческой Армией в «Ледяной поход», войдя в состав Партизанского полка армии.

Некоторые эпизоды партизанской деятельности Чернецова достаточно подробно описаны в романе Михаила Шолохова «Тихий Дон». Интересными представляются некоторые отличия от выше описанных событий. Например сцена гибили Чернецова преподносится автором, как безусловное убийство безоружного пленного. В то время как действия Подтёлкова можно было бы трактовать и возможной самозащитой (при наличии у пленного пистолета).

Казачьей чести, славы, истины невольник,

Донской Вандеи незапятнанный герой,

Неувядаемой славой венчанный полковник,

Имущий разум, не забудет подвиг твой.

В родных степях ты преждевременно загублен,

Юнцов спасая ты пожертвовал собой,

Рукою зрадника бессовестно зарублен,

Имущий память, воспевает подвиг твой.

Новочеркасская тюрьма.

Сергей Белогвардеец 21.1.2015.

***

Родился 22.03.1890 года в станице Калитвенской Донецкого округа Области Войска Донского в семье казака. Отец Чернецов Михаил Иосифович был ветеринарным фельдшером. Мать Акилина Иосифовна. Крестные – казак ст. Калитвенской Никита Фёдорович Бородин и Донской Области таганрогжского мещанина дочь, девица, Феодосия Михайловна Кремс. Таинство Крещения сврешили Священник Павел Успенский и псаломщик Дьяконов 25 марта 1890 в Храме Успения Пресвятой Богородицы ст. Калитвенской.

В 1907 году окончил Каменское реальное училище.

В 1909 году окончил Новочеркасское Военное (юнкерское) училище, и выпущен хорунжим в 9-й Донской Казачий полк.

В 1913 году произведён в сотники и переведён на льготу.

В мае 1914 года (ещё до войны) награждён орденом святого Станислава 3-й степени.

1-я Мировая Война

По мобилизации поступил в 26-го Донской Казачий Полк (4-я Донская Казачья Дивизия).

Сражался против австрийцев и немцев.

20.11.1914 года получил ранение у деревни Лехово.

27.02.1915 года получил ранение у деревни Александрово.

Награждён вторым Станиславом, двумя Аннами, и за деревню Александрово - Владимиром.

С 30.08.1915 года назначен командиром Партизанской сотни 4-й Донской Казачьей Дивизии. В условиях позиционной войны специально создаваемые при кавалерийских и казачьих дивизиях партизанские сотни были наиболее активными и результативными боевыми частями.

Награждён Георгиевским оружием за нападение с сотней на немецкие позиции у деревни Гривнек, во время которого была уничтожена рота немцев и взято 12-ть пленных.

В 1916 году получил чин подъесаула (старшинство с 13.08.1915 года), и есаула (старшинство с 20.02.1916 года).

12.08.1916 года попал в госпиталь по ранению, и более на фронт не вернулся.

После госпиталя назначен командиром 39-й особой сотни, с которой нёс службу в Макеевском угольном районе, сдерживал столкновения между шахтёрами и администрацией шахт. Комендант Макеевских рудников (слобода Макеевка и Макеевский район расположены на территории Таганрогского округа возле самой границы Области войска Донского, на железнодорожной ветке от Таганрога на север, в настоящее время – на территории Украины).

В 1917 году активно включился в политику. От родной станицы Каменской избран делегатом на Большой Войсковой Круг. На Круге занял более решительную позицию, чем большинство делегатов. Когда Круг признал власть Временного правительства, и вынес резолюцию о том, чтобы Временное правительство оградило страну от анархии и разрухи, Чернецов В.М. предложил дополнить эту резолюцию указанием о том, что Всевеликое Войско Донское готово оказать реальную поддержку Временному правительству. Однако поправка не была принята, поскольку Круг отнёсся к ней несочувственно.

Гражданская война

30.11.(13.12.) 1917 года в г.Новочеркасске организовал и возглавил небольшой партизанский отряд. Отряд первоначально назывался Партизанской сотней, и состоял примерно из 140 бойцов, организационно напоминал пешую сотню, и делился на 4 взвода:

1-й взвод «вольноопределяющийся»;

2-й состоял из казаков и крестьян, и был пополнен студентами;

3-й «кадетский»;

4-й «непромокаемый».

Старший офицер отряда (сотни) – поручик Василий Курочкин, младший офицер отряда (сотни) – хорунжий Григорий Сидоренков.

Часть бойцов носила свою форменную одежду – студенческую, гимназическую; часть была переодета в солдатскую форму – шинели и папахи, захваченные у какого-то большевицкого эшелона.

Вступающие в отряд проверялись на знание ружейных приёмов, на что уходило не более пяти минут. Ситуация облегчалась тем, что в годы Первой мировой войны учащиеся прямо в учебных заведениях обучались простейшим строевым и ружейным приёмам.

В начале декабря 1917 года, сразу же после сформирования, отряд двинулся по железной дороге на север, и занял крупнейший в Области шахтёрский посёлок Александровск-Грушевский.

Севернее – на станции Горной, отряд понёс первые потери – погиб семинарист Фёдор Никонов. Затем Чернецов вышел на границу Области Войска Донского, и занял станцию Щетово на ветке Зверево-Дебальцево на украинской территории.

Примерно три недели, с первых чисел декабря и до Рождества, больших боёв не было. Большевики подтягивали силы к границам Области. С севера – от Воронежа на Чертково выдвинулся отряд Г.Петрова (один из будущих 26-ти бакинских комиссаров) - примерно 3.000 штыков при 40 пулемётах и 12 орудиях. Из Харькова в Донецк выдвинулся отряд Р.Сиверса – примерно 1.200 штыков, 100 сабель, 14 пулемётов, 6 орудий, который в Донецке соединился с местными рудничными отрядами красной гвардии. В Луганске расположился отряд Ю.Саблина - примерно 1.900 штыков, батарея, 8 пулемётов.

На помощь Сиверсу и Саблину шли снятые с германского фронта солдатские полки. По дороге они разлагались, митинговали, пьянствовали, и разбегались. Главной целью для них было – добраться домой, и воевать с казаками они не желали.

В конце декабря 1917 года командующий советскими войсками Антонов-Овсеенко решился нанести решающий удар по Области Войска Донского по сходящимся линиям железных дорог.

Отряд Петрова должен был наступать вдоль железной дороги от Воронежа через Чертково на Миллерово, но у Чертково увяз в переговорах с донскими регулярными разлагающимися полками.

Отряд Саблина от Луганска должен был выйти по железной дороге на важнейшую узловую станцию Лихая в самом центре Области Войска Донского. Отряд Сиверса должен был двигаться по параллельной ветке железной дороги из Никитовки на Дебальцево, Щетово, Зверево. Этими ударами отряды Сиверса и Саблина разрезали бы Область Войска Донского пополам.

Однако отряд Сиверса, получивший подкрепления с германского фронта, ввязался в бои с 46-м Донским полком, и увлекаемый этими боями, двинулся не на восток, на Дебальцево и Зверево, а на юг, на Таганрог.

Воспользовавшись образовавшимся разрывом, Донское командование решило нанести удар в стык между отрядами Сиверса и Саблина, на важную узловую станцию Дебальцево, расположенную на территории Екатеринославской губернии (Украина). Удар наносился по той самой ветке, по которой должен был пойти, но не пошёл Сиверс.

25.12.1917 года, в первый день Рождества, партизанский отряд Чернецова В.М. занял станцию Колпаково. 26.12.1917 года от Колпаково на Дебальцево была послана конная разведка. 27.12.1917 года отряд в составе эшелона выдвинулся из Колпаково в Дебальцево. В аппаратных на проезжаемых станциях партизаны оставляли караулы, блокируя связь.

Поезд остановился у Дебальцевского семафора, где партизаны разоружили часового и идущую к нему смену. Развернувшись в цепь, отряд двинулся на станцию. Большевики, застигнутые врасплох, открыли огонь, когда чернецовцы были уже в двухстах шагах от станционных построек. Перестрелка длилась около 20 минут, затем партизанская артиллерия, успевшая сгрузиться, первым же залпом сбила с вокзальной крыши большевицкий пулемёт, и чернецовцы пошли в атаку.

Станция была захвачена, находившиеся на ней отряды красных были полностью разгромлены и разбежались. После этого в Дебальцево высадились две сотни 10-го, сотня 58-го Донских полков, пулемётная команда 17-го Донского полка, и артиллерийский взвод, которые закрепили захваченную территорию.

В бою чернецовцы потеряли 2-х убитых – кадета 7-го класса Полковникова, и учащегося высше-командного училища Пятибратова. Было захвачено 5 пулемётов, вагон винтовок, и большое количество патронов. Планировавшееся большевицким руководством наступление было сорвано. Не желавшие по настоящему воевать большевицкие отряды стали митинговать и разлагаться.

Вследствие неудачи открытого захвата территории Области Войска Донского с помощью вооружённой силы, большевики изменили тактику и стали действовать по принципу «разделяй и властвуй».

Для этого действовавшие в среде казачества большевицкие провокаторы начали стравливать простых казаков с казачьим офицерским сословием.

С помощью данной политики большевики рассчитывали руками простых казаков обезглавить казачество, заставив его своими собственными руками ликвидировать Донское офицерское сословие, т.е. людей, способных организовать казачество на борьбу с большевицкой оккупацией.

Под лозунгами «свободы, равенства и братства» в казачью среду стали внедряться идеи о том, что власть в Области Войска Донского должна принадлежать «простым казакам», а не казачьему офицерскому сословию; что «простые казаки» должны взять власть в области в свои руки; что большевики якобы воюют не со всеми казаками, а только с офицерами; что если «простые казаки» свергнут Войсковое правительство и создадут «казачий» революционный комитет, то война прекратится.

Вследствие успеха данной политики 10.01.1918 года по инициативе дивизионного комитета 5-й Донской дивизии в станице Каменской собрался «съезд фронтового казачества», который объявил себя властью на Дону, упразднил Войсковое Правительство, и организовал донской РВК (донревком) во главе с его председателем Подтёлковым.

От имени донревкома 8-й и 43-й казачьи полки захватили важнейший в Области железнодорожный перегон между узловыми станциями Зверево и Лихая.

11.01.1918 года поднятый по тревоге чернецовский отряд (около 200 бойцов), и приданная ему 4-я рота Офицерского батальона под командованием подполковника Морозова, выдвинулись на станцию Зверево. В этот же день без боя были заняты Александровск-Грушевский, Сулин, Горная, головная группа заняла станцию Черевково.

На узловой станции Зверево находились эшелоны 8-го и 43-го полков, а также сотня 2-го Донского запасного полка, наиболее преданного донревкому.

Предполагая возможность столкновения с ними, Чернецов вернулся в Новочеркасск за артиллерией. 12.01.1918 года вечером он прибыл в юнкерскую батарею Миончинского, и просил 2 орудия.

В батарее уже был некомплект, и Миончинский отослал Чернецова в штаб Добровольческой армии. Чернецов ответил: «Если мы будем делиться на казаков и добровольцев, то через два дня здесь будут красные, и не останется ни тех, ни других», после чего поехал к генералу Алексееву.

Генерал Корнилов Л.Г. приказал передать Чернецову 1-й взвод юнкерской Михайловско-Константиновской батареи (2-й взвод был послан на Таганрогское направление к Кутепову).

13.01.1918 года была назначена погрузка, однако поступило сообщение, что Донской запасной артиллерийский дивизион, протестуя против увоза их орудий, идёт громить Атаманский дворец. Чернецов вывел юнкеров к дворцу. Опомнившись, казаки послали делегацию с повинной, после чего юнкера и орудия снова направились на погрузку.

Эшелон был составлен следующим образом: впереди товарная платформа с орудием; затем паровоз тендером вперёд, с пулемётами на тендере; далее классные вагоны с людьми и товарные с лошадьми, за ними паровоз с пулемётами на тендере; замыкала платформа со вторым орудием.

14.01.1918 года эшелон прибыл на станцию Каменоломни, где стояли две сотни партизан. Весь день 14.01.1918 года партизаны переговаривались по телеграфу с казаками, стоявшими в Зверево. В сумерках чернецовский эшелон подошёл к станции. Своих партизан Чернецов предупредил: «Не курить! Соблюдать тишину! Перед нами казаки. Попробуем уладить мирным путём».

Казаки стали собираться в ожидании митинга, но чернецовцы внезапно открыли пулемётный огонь над головами митингующих. 8-й и 43-й полки разбежались по домам, а сотня 2-го запасного полка сдала оружие.

Проходя узловые станции Зверево и Лихую, и двигаясь вперёд, на Каменскую, партизанский отряд подставлял левый фланг и тыл под удар большевицких эшелонов со стороны Украины.

Поэтому захваченные станции приходилось закреплять, оставляя на них гарнизоны. Эта роль отводилась офицерам Добровольческой армии, так как их появление в передовой цепи могло озлобить и спровоцировать не желающих воевать казаков донревкома.

В Зверево с полуротой (56 офицеров) остался подъесаул Лазарев. Остальная часть отряда на поезде двинулась дальше. На станции Замчалово пропущенные вперёд подтёлковскими казаками красные бежали без боя. На станции партизаны поймали двух большевицких комиссаров, один из которых оказался однофамильцем Дыбенко.

Подошли к Лихой, снова начали переговоры с казаками. Дали 15-ть минут на размышление, время истекло. После двух выстрелов шрапнелью и слабой перестрелки вступили в Лихую. Противник отошёл на Каменскую.

В Лихой осталась объявившая нейтралитет 5-я сотня Атаманского полка, которую разоружили. В столкновении за Лихую отряд потерял одного убитого – сотника Туроверова А.Н. из офицерской роты.

В Лихой переночевали. Здесь планировалось оставить офицерскую роту, чтобы прикрывать ветку на Украину. 15.01.1918 года утром в Каменскую был послан ультиматум сдать станицу, срок его истекал в 12 часов 16.01.1918 года.

В 6 часов вечера 15.01.1918 года на станцию Зверево со стороны Украины вышла большевицкая колонна с блиндированным поездом. Чернецовцы и подошедший к ним на помощь из Новочеркасска взвод 1-го Офицерского батальона отбивали атаки пулемётным огнём. В 10 часов вечера, когда пулемёт заклинило, офицеры, потеряв 1 убитого (сотника Алифанова В.В.), и забрав 5 раненных, прорвались сквозь охватившие Зверево большевицкие цепи и ушли на станцию Черевково, к Новочеркасску.

Опасаясь удара с двух сторон – со стороны Черевково и со стороны Лихой, большевики на ночь ушли из Зверево. Станция гордо объявила себя нейтральной.

16.01.1918 года бой за Зверево возобновился. Чернецов с 4-й офицерской ротой и орудием штабс-капитана Шперлинга вернулся от Лихой. С юга, от Черевково, наступал срочно высланный из Новочеркасска весь 1-й Офицерский батальон. Потеряв 1 убитого и 7 раненных, Чернецов восстановил положение, закрепив за собой Зверево.

В это время истёк срок ультиматума, посланного в Каменскую. Была перехвачена телеграмма: «Скажте там чдо сигодня 12 часов дня ожидается бой под каменской Чернецов подходит так чдо может быт придтся закрыт кантру прапаст. Поняли? Нач рвлюционый камитет ограбив казначейство кажс скрылся ктя комиссар говорит чдо ен на зтанции но я был в штабе камитета и там сидят палтара человика тильки штаб занимается прыврженцами првительзтва…».

Изменник казачества Ф. Г. Подтёлков

Не дожидаясь исхода боя у Зверево, в 3 часа пополудни 16.01.1918 года эшелон партизан под командованием Миончинского вышел на Каменскую, но у станции Северо-Донецкая его встретили цепи противника.

Чернецовцы высадились из вагонов, юнкера спустили с платформы орудие, их наблюдатель без всякого прикрытия вскарабкался на телеграфный столб. Цепь двинулась вперёд.

С 15 до 20 часов 16.01.1918 года шёл бой. Руководил им поручик Василий Курочкин. На правом фланге противника были цепи красных, на левом – цепи лейб-гвардии Казачьего полка. Лейб-казаки почти не стреляли. От их цепи прискакал парламентёр, и предупредил, что лейб-казаки сражаться не желают и уйдут в Каменскую.

Лейб-казаки действительно ушли, их сменили красные. До темноты большевицкая батарея обстреливала партизан, но не принесла им особого вреда. Около 20 часов, когда от Зверево вернулся Чернецов, партизанские цепи поднялись на «ура» сбили противника и захватили Северо-Донецкое.

Потери партизан были ничтожны, поскольку красные весь огонь сосредоточили на эшелоне и орудии. Погибли 2 юнкера, ещё 2 юнкера и офицер-пулемётчик были ранены.

Ночь с 16 на 17.01.1918 года передовые части партизанского отряда провели на полустанке Северо-Донецкое.

Изменник казачества Н.М. Голубов

Утром 17.01.1918 года части донревкома (донские гвардейские полки, 6-я и 30-я донские батареи), усиленные прибывшими 16.01.1918 года воронежскими красногвардейцами, двинулись из Каменской в наступление.

Чернецов в это время в Лихой встречался с подтёлковской делегацией, которая возвращалась с переговоров из Новочеркасска. Приказав арестовать и запереть подтёлковскую делегацию, Чернецов отбыл в Северо-Донецкое.

Батареи противника не успели даже развернуться. Стремительной контратакой партизан революционные войска были опрокинуты и побежали к Каменской. Донревком в панике бежал на север – на станцию Глубокую, успев связаться по телеграфу с Харьковом, и официально признать власть СНК (совета народных комиссаров) во главе с Лениным.

Преследуя революционные войска, чернецовцы прошли Каменскую, перебрались через реку Донец и вечером 17.01.1918 года заняли Глубокую, отбросив противника дальше на север. Перед захватом в Глубокой находилось приблизительно 1.500 красных, не считая казачьих полков, 4 батареи, 20 пулемётов. 10 пулемётов стали трофеями партизан.

В суматохе боя о подтёлковской делегации забыли, и ей удалось бежать окружным путём на Миллерово.

На ночь основные силы чернецовцев были отведены в Каменскую, туда же перебралось командование отряда. В Каменской развернулось формирование ещё одной сотни отряда из местных реалистов (командир есаул Дынский), и офицерской дружины из офицеров Атаманского и других казачьих полков.

Чернецов В.М. Герой Казачьего Народа

17.01.1918 года Чернецову поступило донесение о том, что войсковой старшина Голубов Н.М. из наиболее революционно настроенных казаков 27-го, 44-го, гвардейских, и 2-го запасного казачьих полков сколачивает боевую конную группу, которая через несколько дней при поддержке уже подошедшей из Луганска и Воронежа красной пехоты двинется через Глубокую на Новочеркасск. Красная пехота будет наступать вдоль полотна железной дороги на Каменскую и свяжет отряд Чернецова, тем временем голубовская конная группа обойдёт партизан с тыла.

17.01.1918 года вечером колонна красных двинулась в наступление с запада - со станции Дуванная на станцию Лихая, заходя в тыл чернецовскому отряду. Около сотни офицеров гарнизона вступили в бой с первым эшелоном наступавших – около 400 человек наступали тремя цепями при поддержке батареи трёхдюймовок и взвода тяжёлой артиллерии. Потеряв 4 убитых и 10 раненных, офицеры отступили из Лихой, и двинулись по путям на север, к Каменской.

Большевики, заняв Лихую, свернули на юг, и утром 18.01.1918 года атаковали Зверево. Подъесаул Лазарев, державшийся в Зверево с 50 офицерами и юнкерами, дважды поднимал своих людей в контратаки.

18.01.1918 года с севера, от Каменской, на Лихую повели наступление партизаны. Сам Чернецов пока оставался в Каменской, готовил операцию на северном направлении. Он послал на Лихую 1-ю сотню отряда, состоявшую из «старых» партизан, и 2 орудия. У полустанка Северо-Донецкое чернецовцы встретили ушедших из Лихой офицеров.

Цепь партизан (дистанция 15 шагов) развернулась справа от железнодорожного полотна, цепь офицерской роты – слева. Два орудийных расчёта под командованием штабс-капитана Шперлинга вели огонь прямо с площадок эшелона. Всего в бой пошло около 200 человек.

На станции Лихая и на подступах к Зверево находилось примерно 2,5 тысячи красных. Костяк их составлял 275-й запасной пехотный полк, латыши и рота пленных немцев.

Бой начался в 8 часов утра 18.01.1918 года. Первый же партизанский снаряд снял с крыши станции красных наблюдателей. В решающую атаку чернецовцы перешли после 12 часов дня. Из-за обилия забивших Лихую эшелонов с награбленным добром большевицкие орудия невозможно было «подвинуть», и они стреляли по своим.

Цепи цернецовцев без выстрела двигались к станции, поддерживаемые огнём двух орудий и двух пулемётов. В двухстах шагах от противника цепь сжалась, и с криком «Ура» бросилась в штыки. Бой был жаркий, однако через 20 минут всё было кончено.

Командир большевицкого отряда Макаров был убит. Потеряв 12-ть пулемётов и больше сотни убитых, беспорядочные толпы красных хлынули вдоль полотна на Шмитовскую, едва успев спасти свои орудия. На станции был захвачен поезд с мануфактурой, копчёной рыбой, сушёными абрикосами, изюмом, миндалём. При отступлении красными были брошены более 1.000 снарядов.

Отряд Чернецова потерял в бою за Лихую 11 человек убитыми (5 офицеров и 6 партизан), и 20 раненными. Был ранен в голову руководивший боем поручик Василий Курочкин.

Корнилов, встревоженный появлением большевиков в Зверево и Лихой, выслал из Новочеркасска на север, в Зверево, остальные роты 1-го Офицерского батальона, после чего наступавшая на Зверево колонна Саблина отошла со значительными потерями.

19.01.1918 года партизаны, забрав с собой раненых и убитых, вернулись из Лихой в Каменскую. Туда же подошла и 4-я офицерская рота. Днём 19.01.1918 года в Каменской похоронили местных погибших партизан, тела остальных были отправлены в Новочеркасск.

Памятный барельеф полковнику Чернецову на музейно-мемориальном комплексе в ст. Еланской.

Вечером 19.01.1918 год а из Новочеркасска пришло сообщение о том, что Чернецов В.М. за бои у Северо-Донецкого и Лихой произведён в полковники , а вся 1-я сотня его отряда награждена георгиевскими медалями.

19.01.1918 года 2-я рота Офицерского батальона выступила по метели на запад - выбивать красных со станции Гуково, но попала в засаду - из боя не вернулось 27 человек.

На северном направлении, воспользовавшись переброской части партизанского отряда, и участие его в бою за Лихую, большевики захватили Глубокую. Днём 19.01.1918 года, даже во время похорон погибших партизан, большевицкие составы показывались на севере и обстреливали Каменскую из орудий. Чернецовцы, которые не успели подвезти свои орудия из Лихой, отвечали пулемётным огнём.

Вечером 19.01.1918 года Чернецов стал детально планировать удар по Глубокой. Предполагалось, что на станции находится примерно 1.000-1.500 красногвардейцев. Наличие боевых казачьих частей вообще не предусматривалось.

«Революционные» казаки до сих пор от боя уклонялись. Среди их верхушки шёл раскол. Голубов вдруг стал играть одну из главных ролей, и Подтёлкову с его окружением это не нравилось. Формирование (сколачивание) специальных частей из казаков разных полков показывало, что сами полки небоеспособны, а на «сколачивание» нужно время.

На самой станции Глубокой больших казачьих частей не стояло. Полки были разбросаны по хуторам и станицам вдоль реки Донец и вдоль границы Области. Если их не трогать, то и они не тронут.

А коли партизанам противостояла одна красная гвардия, решено было станцию Глубокую обойти, взорвать пути к северу от неё, и атаковать с двух сторон, полностью уничтожив большевиков. Явное неравенство сил Чернецова не смущало. Всё это время любой бой, даже в окружении, неизменно заканчивался в его пользу. Офицеры и партизаны проявляли большую устойчивость. Большую роль играло то обстоятельство, что красногвардейцы пока не умели, а казаки не хотели воевать, и всякий раз уклонялись от серьёзного боя.

Поэтому планировалось следующее:

Отряд с орудием и двумя пулемётами на автомобиле и телегах должен был выступить из Каменской рано утром 20.01.1918 года (казаки и ломовые извозчики должны были подогнать телеги к 4 часам утра), и обойти Глубокую по грунтовым дорогам с северо-востока – по землям родной станицы Чернецова - Калитвенской. Это был первый случай отрыва от железной дороги.

Оставшаяся часть партизан со вторым орудием на платформе, при поддержке местной офицерской дружины, должна была атаковать Глубокую по железной дороге с юга. Общая атака была назначена на 12 часов.

Однако возчики опоздали, и телеги были поданы только к 7 часам утра. Поэтому Чернецов выступил с опозданием. Для оставшихся в Каменской задача была уточнена: выдвинуться к разъезду Погорелово и по сигналу – высокому шрапнельному разрыву – атаковать Глубокую с юга.

1-я сотня, костяк чернецовского отряда, в обход не пошла. Сказались измотавшие отряд недельные бои. Поэтому Чернецов повёл с собой остатки 4-й офицерской роты, юнкеров-артиллеристов, а также партизанскую сотню, сформированную в Каменской и состоящую из местных партизан, которые хорошо знали местность.

С собой Чернецов взял 2-е орудие батареи (образца 1900 года), несколько разведчиков и телефонистов, и 2 лёгких пулемёта с батареи. Возглавлял эту команду сам Миончинский.

В Каменской остался один взвод, поскольку часть отряда была в Зверево, часть -выдвинута к западу от Лихой на ветке Лихая-Харьков, часть – к востоку на ветке Лихая-Царицын.

Около 10 часов 20.01.1918 года подъесаул Упорников, снарядив два пустых товарняка, и рассадив на паровозы семь юнкеров, отправился к Глубокой.

Это была только демонстрация, поскольку орудие, с которым предполагалось атаковать Глубокую, из Лихой ещё не прибыло.

У полустанка Погорелово Упорников был встречен артиллерийским огнём. Стреляла 6-я гвардейская батарея. Создалось впечатление, что казаки-батарейцы просто играют, сознательно не ведут огонь на поражение, и эшелон от греха подальше вернулся в Каменскую.

Оставшись в самом начале операции без поддержки с юга, отряд самого Чернецова несколько раз сбивался с пути, и вышел на исходный рубеж атаки – высоты к северо-востоку от Глубокой, только к 4 часам дня.

Большевики на станции уже в 2 часа дня знали от перебежчика, что Чернецов пошёл в обход, и готовились к встрече.

Чернецов отпустил возчиков с телегами, затем приказал разобрать железнодорожные пути, и открыл орудийный огонь по Глубокой. В ответ на выстрелы чернецовского орудия со станции ударили пушки 4-й забайкальской батареи, пришедшей в Глубокую вместе с большевицким отрядом Петрова. Батарея вела огонь прямо с платформ поезда, и уже 3-м выстрелом подбила чернецовское орудие. Два юнкера-артиллериста (Икишев и Полевой) были ранены.

Отряд наступал на вокзал с севера: справа от железной дороги наступали остатки 4-й офицерской роты, слева партизанская сотня. У Глубокой встретили цепь красных и вели с ней перестрелку до темноты. Красные вели беспорядочный и не меткий огонь, со станции к ним на помощь подходили подкрепления.

В темноте чернецовцы атаковали, опрокинули красных и ворвались на вокзал, но были встречены жестоким огнём из эшелонов. Оба пулемёта заклинило, и отряд вынужден был отойти.

С юга атаку никто не поддержал. В это время в Каменской адъютант отряда поручик Личко предлагал офицерской дружине выдвинуться к Глубокой, но желающих не нашлось.

После отхода партизан из Глубокой красные в темноте из-за возникшей неразберихи некоторое время беспорядочно обстреливали друг-друга.

Во время боя остатки 4-й офицерской роты подполковника Морозова, атаковавшие справа от железнодорожной насыпи, прорвали позиции большевиков и оторвались от отряда. К утру 21.01.1918 года Морозов со своими людьми вернулся в Каменскую, где заявил, что после боя за Глубокую он потерял связь с Чернецовым, и поэтому вынужден был вернуться.

У Чернецова осталось меньше сотни голодных, замёрзших и усталых партизан, отступивших к бугру северо-восточнее Глубокой, исходному рубежу атаки, где находилось подбитое орудие.

Заночевали в хуторе Пиховкин, расположенном в версте к северо-западу от Глубокой. Партизаны расположились в церковном домике для сторожей и в сараях. Чернецов остановился в доме священника. Миончинский и командир орудия поручик Казанли всю ночь чинили орудийный затвор (в нём был сбит боёк), и к утру починили. Орудие стояло в церковной ограде.

В ночь с 20 на 21.01.1918 года находившийся в Зверево Офицерский батальон атаковал станцию Гуково, куда подошли свежие силы большевиков, около 2.000 человек. Около 22 часов 20.01.1918 года батальон с пулемётом на дрезине выдвинулся вдоль железной дороги. В 3 часа ночи 21.01.1918 года он внезапно ворвался на станцию Гуково и устроил там штыковой бой. Из трёх эшелонов красных два были наголову разгромлены, третий прорвался и ушёл, так как посланная в обход Донская офицерская дружина не смогла правильно заминировать мост. Офицерский батальон потерял 7 убитых и 20 раненых. Большевики потеряли около 500 убитых, 300 пленных, и 13 пулемётов. В Гуково были найдены трупы офицеров 2-й офицерской роты, которых перед смертью пытали, что решило участь пленных.

К полудню 21.01.1918 года, передав станцию Гуково Донской офицерской дружине (200 человек), Офицерский батальон отбыл в Зверево и далее в Новочеркасск и Ростов.

Утром затемно 21.01.1918 года чернецовцы (всего 86 человек) построились у церкви. Отряд в колонне пересёк железную дорогу и поднялся на бугры, с которых вчера начинал атаку. Здесь партизаны отыскали брошенный вчера пулемёт.

Чернецов приказал дать по станции несколько выстрелов из исправленного орудия. Всего было дано 10 выстрелов. В ответ красные двинули из Глубокой цепь, но Чернецов не стал ввязываться в бой и повёл отряд прежним путём на Каменскую.

Во время боя в Глубокой, известный авантюрист войсковой старшина Голубов, ставший на сторону донревкома, ускакал в станицу Митякинскую, где стоял 27-й казачий полк, в котором Голубов служил на австро-германском фронте. Голубов поднял полк по тревоге и объявил, что офицеры-корниловцы в Глубокой режут казаков.

Две сотни 27-го полка, развернув полковое знамя, вместе с командиром полка пошли за Голубовым отражать «супостатов». Также Голубову удалось увлечь за собой часть казаков 44-го полка, атаманцев, и 6-ю гвардейскую батарею.

Партизаны, пройдя четверть пути на Каменскую, заметили казачьи разъезды. Произошло несколько стычек между казачьими разъездами и конными артиллерийскими разведчиками отряда, в ходе которых был убит один казак 44-го полка.

Поднявшись на возвышенность, партизаны увидели перед собой казачий полк примерно в 500 шашек, пулемётную команду, и 6-ти орудийную батарею, которые готовились к атаке. Попытки начать переговоры не удались, так как голубовские казаки стреляли по парламентёрам. Батарея открыла артиллерийский огонь.

Прямым попаданием гранаты выбило передних лошадей артиллерийской упряжки партизан. Миончинский развернул орудие и дал три ответных выстрела, третьим выстрелом повредив два орудия противника.

Силы были явно не равны, и Чернецов приказал отходить на запад - к полотну железной дороги, рассчитывая на помощь из Каменской. Однако партизаны, отступая, отклонились от взятого было направления, поскольку конница противника, не давая отряду задерживаться, заставляла его двигаться в нежелательном направлении – на северо-запад в сторону Глубокой, на которой находились крупные силы большевиков. Поэтому партизаны вынуждены были повернуть на восток – к хутору Гусеву.

У глубокого оврага, через который орудие не могло перейти, Чернецов приказал сбросить его вниз. Орудие сбросили в овраг, замок, прицел, и угломерный круг утопили в ручье на дне оврага.

После этого Чернецов приказал Миончинскому с конными артиллеристами прорываться в Каменскую. Миончинский размахивая белым платком, с примерно 20 юнкерами выскакал из оврага, и проскакал мимо озадаченных казаков, которые прекратили стрельбу. Этот отряд проблуждал по степи всю ночь, и утром явился в Каменскую.

Чернецов, и оставшиеся с ним около 40 человек стали уходить по дну оврага к хутору Гусеву. Решив закончить дело одним ударом, Голубов бросил казаков в конную атаку. Чернецов поднял партизан на край оврага, подпустив конницу на 100 саженей (200 метров), и открыл огонь залпами. Атакующие поскакали обратно. Чернецов поздравил партизан с производством в прапорщики.

После второй атаки, отбитой также, Чернецов поздравил партизан с производством в подпоручики, после третьей – в поручики. В последней атаке партизаны захватили подхорунжего 27-го полка, который притворно возмущался и кричал, что это недоразумение. Его отпустили, так как он обещал договориться, что партизан пропустят.

В это время казачья конница появилась на другой стороне оврага, зайдя с тыла, и Чернецов повёл партизан на ту сторону. Поднимаясь на край оврага, он был ранен пулей в ногу. Партизаны залегли вокруг него, образуя круг радиусом шагов 20-30.

Увидев, что уничтожить партизан не удаётся, Голубов начал переговоры с Чернецовым, которому дал слово казачьего офицера, что отпустит остатки отряда, если партизаны сложат оружие. В это время из Каменской дважды – вначале под командой подъесаула Упорникова, а затем – подъесаула Лазарева, выходил партизанский эшелон, и пытался атаковать Глубокую. Демонстрировавшие из Каменской партизаны своим огнём нагоняли на «революционных» казаков неуверенность, в связи с чем последние начали колебаться.

Желая сохранить остатки партизанского отряда, и играя на желании Голубова устроить торг с Войсковым правительством, Чернецов воздействовал на последнего, а также на окруживших их казаков, чему также способствовали демонстрировавшие из Каменской партизанские эшелоны. В результате Голубов выслал в Каменскую парламентёров с запиской: «1918 г., 21 января, я, Чернецов, вместе с отрядом взят в плен. Во избежание совершенно ненужного кровопролития прошу Вас не наступать. От самосуда мы гарантированы словом всего отряда и войскового старшины Голубова. Полковник Чернецов. Войсковой старшина Н.Голубов. 1918 г. 21 января».

Однако прибывший на место председатель донревкома Подтёлков пресёк переговоры, после чего большая толпа вооружённых казаков набросилась на партизан, и погнала их в Глубокую. Меж тем стемнело. Воспользовавшись начавшейся невдалеке перестрелкой, Чернецов крикнул – «Это наши – Ура!», после чего партизаны, воспользовавшись возникшим среди конвоя замешательством, бросились на охранявших их подтёлковцев.

В ходе схватки сам Чернецов и большая часть его отряда были изрублены конвоирами, бежать и вернуться удалось только 15 юношам. До станции Глубокой подтёлковцы довели только пятерых – солдата с румынского фронта, двух юнкеров-артиллеристов Константиновского училища, ученика Каменского реального училища, и примкнувшего к чернецовцам помощника слесаря из самой Глубокой. Участь их была печальна.

После столкновения с чернецовским отрядом, 22.01.1918 года красная гвардия ушла из Глубокой на станцию Миллерово, поскольку её командир Г.Петров был ранен в ногу, а весь командный состав выбыл из строя.

Фактически все боевые части донревкома разбежались по домам. Попытки Подтёлкова провести 22.01.1918 года мобилизацию успеха не имели. В Миллерово к месту сбора прибыло всего 1.600 человек, однако на погрузку в вагоны явилось всего 80, остальные разбежались. Для Войскового правительства опасность с севера утратила свою остроту.

22.01.1918 года подъесаул Лазарев с 62 партизанами и 4-й офицерской ротой совершил налёт на Глубокую и близлежащие хутора, и подобрал трупы 9 зарубленных вместе с Чернецовым партизан, после чего вернулся в Каменскую.

23.01.1918 года на хуторе Астахов партизаны и юнкера во главе с Миончинским подобрали 6 брошенных орудий и 16 зарядных ящиков лейб-гвардии 6-й Донской батареи. В Новочеркасске служивший в этой батарее есаул Упорников из своих бывших орудий собрал 4-ре боеспособных.

Со смертью Чернецова борьба в большевицкой оккупацией не закончилась. После своей смерти Чернецов стал легендой для молодёжи, вступавшей в партизанские отряды, и продолжавшей борьбу с большевизмом. После захвата территории Области Войска Донского большевиками все эти отряды стали основой, вокруг которой на борьбу с большевизмом сплотилось всё Всевеликое Войско Донское, и стали боевым ядром Донской Армии.

• #1

  Злодей (Montag, 19 Dezember 2016 20:47 )

  "Времена не выбирают - в них живут и умирают!"
  Не удивительно, что в Новочеркасске нет памятника этому Герою!!!
  

• #2

  Георгий (Mittwoch, 08 Februar 2017 23:46 )

  Замечательная статья!
  А где же был похоронен ГЕРОЙ Чернецов? Что-то известно?

• #3

  Русский (Freitag, 15 Dezember 2017 21:14 )

  Казаки это создатели России!

• #4